– Пройдёт. Не бери в голову, ― после долгой паузы сказал старик и, подумав, всё-таки добавил: ― Будь осторожен: что-то вот-вот произойдёт.

Глен поднял одну бровь и с иронией посмотрел на мага.

– Вот-вот – это завтра или через десять лет?

– Я тебе не провидец, ― рассердился Хуртулей и слез наконец с алтаря.

Он уже был в кабинете, когда нерадивый мальчишка его нагнал.

– Может, всё-таки расскажешь, что в той пещере? Зачем там алтарь?

– Не твоего ума дело.

Вот найдутся такие любопытные. Всё-то им нужно знать, везде свой нос сунут, а между тем большое знание ― большие проблемы.

– Что значит, не моего? Ты сам сказал, что я маг. Что могу…

– Глупость сказал. Не нужно тебе это.

Глен обежал старика, встал прямо перед ним и заглянул в глаза.

– Я пытался, как ты, огонь сделать. Нашёл старую книгу. Там фигуры эти… Вот смотри.

Парень выставил перед собой руки и скрестил пальцы в знак огня. Хуртулей едва успел схватить его ладони своими: только лёгкий хлопок раздался да запахло дымом.

– Дурак! Огненный столб пятого уровня ― не детская шалость. Такое даже в моё время только на открытом воздухе практиковали.

Глен стряхнул его руки, потряс ладонями и расстроенно проговорил:

– Да у меня всё равно ничего не вышло. Только навонял на всю квартиру. Старик, ну ты подумай, кто ещё сохранит твои знания?

– Иди давай, работай. Не до тебя. И не вздумай больше баловаться! Сам погоришь и других с собой захватишь.

Глен знал, что с Хуртулеем не мытьём так катаньем нужно, поэтому отступил. На этот раз. Когда гость покинул обитель мага, Ан развалился в своём удобном старом кресле, подпёр щёку и взглянул на картину. На ней была изображена молодая девушка с крупными кудрями модной лет двадцать назад причёски.

– Вот что мне с ним делать, Иссара? А? Может, и правда, в ученики взять, а то глядишь, сгорит дурак, ― Хуртелей отвёл взгляд. ― Нет, девочка. Нечего старое ворошить. Магия и так принесла этому миру слишком много бед.

***

Чем глубже мое одиночество, без друзей, без поддержки, тем больше я должна уважать себя.

Шарлотта Бронте

Как мы попали в такую ситуацию? Как мы, респектабельные и уважаемые женщины, могли в одночасье стать едва ли не безродными?

Усатый сержант в стареньком синем кителе виновато пожал плечами и передал матери бумаги, отводя взгляд. Да и мало кто осмелился посмотреть в глаза вдове, оказавшейся на улице с двумя дочерьми.

Она стояла на пороге уже не своего дома с гордо поднятой головой в черном неброском платье и таком же черном чепце, из-под которого топорщилось молочно-белое накрахмаленное кружево. Вспоминая о матери, Мари чаще всего видела именно эту картину ― женщину, которую не сломало самоубийство мужа, его долги и потеря всего имущества, вплоть до ночных сорочек и чулков.

В тот хмурый осенний день малышка Эльза жалась к Мари, испуганная всем произошедшим, хотя пятилетний ребенок не может в полной мере осознать всю глубину пропасти, в которую они провалились. Самой Мари едва исполнилось четырнадцать, и в силу незнания бренностей этого мира она не могла и представить, что их ждёт дальше. Однако это что-то не должно было быть настолько ужасным. Кто-то непременно придет и решит все проблемы! Эльзе вернут ее кукол в розовых, синих и зелёных нарядах, Мари ― её платья, а матери ― дом. И всё будет по-прежнему.

Мари невольно вспомнила Зигмунда. Ведь жених должен позаботиться о своей невесте! Он же говорил такие приятные слова, дарил замечательные цветы и заверял в своей вечной любви.

Однако вместо жениха за ними пришла бывшая горничная Нэн, которую рассчитали ещё за пару месяцев до того осеннего утра. Нэн взяла Эльзу за руку, и они пешком дошли до Серых кварталов. В этой части города Мари никогда раньше не была, да и нечего там делать молодой порядочной девице.