Татка с детства была довольно бойкой и самостоятельной девчушкой. Если ее обижали ребята во дворе, она не ревела и никогда не бежала к маме, а старалась сама решать конфликты, при случае не боясь пустить в ход кулаки. Когда Татке исполнилось пять лет, она, подралась в детском саду с одной из воспитанниц. Мама этой девочки, забирая вечером дочь из сада, увидев на ее руке большой синяк и узнав об инциденте, назвала Татку безотцовщиной.

Татка еще не понимала значение этого мудреного для ее детского ума слова, но то, как оно было произнесено, задело и обидело девочку, и по дороге домой, она спросила маму:

– Мама, а безотцовщина – это как?

Услыхав подобный вопрос из уст дочери, Светлана Николаевна удивилась:

– Где ты слышала это слово?

Татка не привыкла жаловаться матери, поэтому, отвернув лицо, соврала, что слышала от ребят в группе. Светлана Николаевна попыталась поймать взгляд детских глаз, но Татка упорно смотрела в землю. Она, развитая не по годам, всегда поступала так, когда не желала показывать свой интерес к чему-либо. Значит то, что она услышала, сильно задело девочку. Светлана Николаевна, стараясь подбирать слова, осторожно ответила:

–Это ребенок, который воспитывается в неполной семье, потому что его папа умер.

– Значит, я – безотцовщина?

– Вовсе нет. Ты моя любимая дочка.

– А где же мой папа?

Татка затаила дыхание, ожидая ответа.

– Его нет. И сейчас мы больше не будем говорить об этом. Ты еще слишком мала. Когда ты подрастешь, я обязательно все тебе расскажу.

Мама больше не возвращалась к этой теме, но Татка тот разговор запомнила надолго. Она хотела быстрее вырасти, чтобы наконец узнать, где ее отец. Ведь мама сказала, что она вовсе не безотцовщина, значит Таткин отец жив. Она привыкла верить маме. Девочка представляла себе, что ее папа необычный человек. Наверное, у него такая важная и ответственная работа, что он не может сейчас быть с ними. Но он их очень любит и когда-нибудь обязательно вернется. Вот тогда они заживут счастливо все вместе.

Долгие годы она верила в придуманную сказку, и только когда выросла, узнала, что ее отец самый обычный инженер, который бросил их ради другой женщины и у Татки даже есть сводный брат. Но отец с новой семьей жил в Липецке, поэтому они с братом никогда не виделись. На память от отца у Татки осталось только отчество – Аркадьевна.

Через минуту Татка уже сидела на кухне за столом, накрытым цветной скатертью. На плите в маленькой турке закипал кофе, наполняя квартиру терпким, вкусным ароматом. И как только люди могут пить растворимый кофе? Это же непонятно что – не вкуса, ни аромата. Татка пила только настоящий напиток, сваренный по особому рецепту, которому она научилась еще в институте от одного араба, не слишком хорошо говорящего по-русски и непонятно как оказавшегося на одном потоке с девушкой.

Быстро побросав в сумку необходимые мелочи и заперев дверь, она спустилась по лестнице вниз и вышла на улицу. Лето было в самом разгаре. Сейчас, ранним утром, еще сохранялась легкая ночная прохлада, в середине же дня от жары плавился асфальт и плотное марево, от которого было трудно дышать, висело над перегретой землей.

Но Татку не раздражала жара. Она любила лето. Любила зной, яркое, слепящее глаза солнышко, любила шум многочисленных фонтанов, и то, что на улицах города было относительно мало людей, так как уже начался сезон отпусков.

Даже в метро было почти пусто. Татка не стала садиться, здесь всего-то несколько станций. Выйдя на Авиамоторной, она пешком дошла до офиса.

Работала она помощником нотариуса. В свое время Тата закончила юридический факультет, и год назад пришла в эту контору, да так тут и осталась. Ей нравилась ее работа, нравилось, что она постоянно была окружена людьми. Татка вообще была общительным человеком. Вот сейчас она наберется опыта, сдаст квалификационный экзамен, и сама станет нотариусом. Пока же она оформляла бесконечные доверенности, договоры, соглашения и несла их на подпись начальнице, которая размещалась в соседнем кабинете.