–Я мечтала об этом давно, – выразительно, словно со сцены, говорила высокая холеная женщина, – взлететь, почувствовать, осознать собственную абсолютную незначительность, отрешиться от мелочных проблем....

Лиз подошла к изображению женщины максимально близко, заглянула ей в лицо. Женщина улыбнулась ей приветливо и исчезла в портале. На ее месте возник известный европейский пианист, знаменитость и любимец публики, так же высокопарно призывающий последовать его примеру и совершить покупку билета. За ним еще несколько мужчин и женщин. Лиза испытывающе заглядывала в их лица, почти веря в ответный жест или мимику. Пожилой японец, представившийся как Акира Ямото, стоящий рядом с парнем лет 25-27, долго и подробно рассказывал о своих ожиданиях от этого полета. Молодой человек, очевидно, его сын, стоял рядом молча, стеснительно улыбаясь.

– И я уверен, что близость к звездам очень важна для такого блестящего молодого ученого, – указал он на сына. – Это мой подарок на защиту докторской степени. Место астронома у звезд! – произнес он напыщенно.

Лиза стояла вплотную к голографическому младшему Ямото. В сердце гудело. Парень застенчиво молчал, странно светлые для азиата волосы падали на прозрачные глаза, отчего Ямото-младший слегка морщился и едва заметно улыбался. Лиза инстинктивно принюхалась, пытаясь уловить его запах и протянула руку в попытке прикоснуться. Пальцы сомкнулись в воздухе.

Мир вокруг нее опять стремительно поменялся. Она снова была в кают-компании, большом белом зале с прозрачными стенами, но теперь за ними были не звезды, а постройки космодрома. Перед ней стояли два хрустяще-крахмальных пилота. Один светло-русый, второй чернокожий. Оба обаятельные, веселые, полные удалой энергии.

–Пилоты Картер и Смит приветствуют вас!

–Решайся, дружище! – радостно завопил ей в ухо чернокожий. Лиза почувствовала, как трясутся ноги и пол уходит. Она села в виртуальное алое кресло. Второй пилот, светло-русый, с прядью волос над выпуклым лбом, окрашенной в голубой цвет логотипа компании, исполнил какую-то немыслимую дробь ногами, напоминающую смесь фламенко с матросским танцем, засмеялся, переглянулся с другом, и они изобразили еще несколько задорных па, держа руки на плечах друг у друга.

–Вы не пожалеете! – орал один

–Никогда не пожалеете! – подпевал второй

–Это незабываемо!

–Это великолепно!

–Летим с нами, дружище! Мы покатаем вас меж звезд и туманностей! В Сфере мечты!

Светловолосый вдруг опустился на колени перед Лиз, в руках у него оказалась роза. Его синие глаза смотрели прямо в лицо Лизы.

– Летим со мной сквозь вечность!..

Нееееееееттт!!!

Ее собственный крик разрушил изображение. Лизу трясло. Тела обаятельных Картера и Смита тоже тряслись перед глазами.

–Стоп! – отдала она команду. Картинка пропала. Пот со лба падал на нос, знобило. Она согнулась, обхватила себя руками как при приступе гастрита. Сильно тошнило.

Она не ошиблась. Собственно, это было ясно и в первый раз, можно было и не мучить себя бесконечными повторами. Обознаться было невозможно.

Вопрос, мучавший всю жизнь. Люди, молчавшие всю ее жизнь. Невозможность дышать, любить, принять саму себя. И вот – вот ответ. Ответ, который она опять не в состоянии обрести.

–Билл Смит ждет сессии. Двенадцатый вызов, мэм, – вежливо произнес айти-секретарь в ее голове. Лиз сжала челюсти. Разговаривать надо было. Но ей казалось, что если она услышит голос старика, то немедленно умрет. Тромб оторвется, или аневризма лопнет, или рак-факел сей момент сожрет ее некрупное тело.

– Мэм? – снова вопросительно проговорил секретарь. – Тринадцатый вызов, мэм.