– Странно, правда? – невесело усмехнулась Кира, глядя в документы.

Большая часть строк была замазана широкими черными полосками. Номера личных дел, жетонов, имена и звания, все, что могло бы дать хоть какую-то точку отсчета, скрывалось под грифом “секретно”. Из нескольких доставшихся ее вниманию строк Кира узнала, что, по официальной версии, снайпер погиб девять лет назад в Ираке. Тело опознано вдовой, похоронено с военными почестями на кладбище Сен-Люк и с тех пор лежит там без изменений в биографии.

– Для мертвого он вел очень активный образ жизни, – скептически заметила Кира, стараясь не показать разочарования скупыми новостями.

Уткнулась в стакан с кофе и пила его, слишком горячий, маленькими глотками. Рейф вытащил из пачки третью сигарету и зажал ее в пальцах.

– Я тоже так подумал и кое-кого поспрашивал. Твой стрелок со всей его группой подорвались на мине во время выполнения задания. Собрали их не сразу и не полностью, награждали посмертно. Двое местные, похоронены на Сен-Люк, точнее не скажу.

– Печальная история. Как нынче живут бедные вдовы?

– На первый взгляд обычно, но Спенсер не Дуглас, она глаза на нарушения протокола не закроет. Нужно время. – Он снова закурил.

Кира вздохнула и потерла висок пальцами. Вояка, получивший награду посмертно, становился героем в глазах людей. Копаться в жизни вдовы и полоскать имя американского патриота без веских на то оснований никто, разумеется, не позволит. Прикидывая, как она может организовать самостоятельные незаметные поиски, Кира морщилась и раздражалась, раз за разом отбрасывая идеи.

– Имей терпение, – посоветовал Рейф наблюдая за сменой эмоций на ее лице. – Твоя вампирша давно живет, может и подождать.

– Не в том дело, – вздохнула она. – Снайпера грохнули, труп кремировали, а исполнителей так быстро зачистили, что, пока я доехала, уже некого было спрашивать. Даже если он погиб не в Ираке, а в Сербии, мне будет нечего предъявить этому выродку.

– Какому выродку?

– Политическому оппоненту.

– Почему не сказала, что подозреваешь кого-то конкретного?

– Потому что мои подозрения основаны на личной неприязни, – досадливо буркнула Кира. – Со стороны может казаться, что в вампирском мире все гладко, но на Балканах идет злобная грызня за территорию и квоты. Если бы эта пуля достигла поставленной цели, Болгария потеряла бы кресло в Ассамблее и откатилась к статусу вице-представителя.

– Кто? – выслушав ее умозаключения, Рейф не свернул с темы подозреваемого.

– Карим Лале, представитель турецкого анклава. Ретрограды, которые за традиционный образ жизни, истинную веру и величие Османов.

– И за что ты его не любишь?

– По личным мотивам.

– Кира, – глухо рыкнул Рейф.

– Я не люблю турков. По той же причине, по которой не люблю военных.

Беседу, больше походившую на легкий допрос, прервал звонок телефона. Рейф вытащил аппарат из кармана, глянул на экран, потом на Киру, бросил многообещающее "ещё поговорим" и ушел в двери приемного покоя. Кира допила кофе, перечитала документы ещё раз, не нашла ничего нового и задумалась об альтернативных способах поиска. Потопталась немного у входа, не особенно рассчитывая, что разговор продолжится прямо сейчас, и под мысли о тяжести родительской доли направилась к метро.

В номер Кира вбежала, раздеваясь на ходу. Небрежно скинула угги, пуховик и, стянув через голову свитер, ринулась к шкафу за единственным привезенным с собой жакетом. Пароль для входа в видеоконференцию никак не желал вводиться правильно, она попала на митинг, когда официальные приветствия уже закончились. Сухо извинившись за опоздание, попыталась устроиться так, чтобы обстановка отельного номера не сильно попадала в кадр. Прервавшись на колкую реплику в ее адрес, Арина продолжила информировать балканских коллег о непрерывном потоке нелегальных вампиров со стороны Турции. Не то чтобы это было свежей новостью. Приграничные области в Болгарии и Румынии постоянно сталкивались с желанием турецких вампиров пробраться в Европу на полузаконных основаниях. Болгарское законодательство на оформление официального вампирского статуса давало четыре дня. Длинный румынский транзит позволял не оформлять его до девяноста дней. Этого срока вполне хватало, чтобы сыто и без спешки добраться до стран Евросоюза и оформить его там, получив право перемещения без дополнительных проволочек. Для мигрантов в странах, ратифицировавших Брюссельское соглашение, существовала короткая оформительная процедура, но короткой и беспроблемной она была только для легальных вампиров. Плодовитые гости с востока имели обыкновение тащить с собой всю семью, а после прибытия настырно требовать для родни статуса беженцев.