План Ингиса на «волну народного гнева», которая начнётся на правительственном уровне, потерпел крах, но, к собственному удивлению, не слишком расстроился – в нём будто что-то успокоилось, прибавилось решимости: теперь нужно рассчитывать лишь на собственные силы, а они у него есть!

О-Лорей поспешил из Дома Правительства – требовалось срочно встретиться с единомышленниками.

На Земле Игнат Лосев был потомственным офицером, и для него это значило многое: и дед, и прадед служили в армии. Дед успел повоевать в Гражданскую, а потом вместе с сыном и в Великой Отечественной.

По возрасту Игнат в Афган или Анголу не попал, но в России, видимо, всегда будет хватать и горячих времён и «горячих» точек – Чечня зацепила.

Долбаная перестройка убила понятие Честь. Эквивалентом всего стали серо-зелёные североамериканские «рубли». Люди будто сорвались с цепи, и вместе с западной валютой стали жадно перенимать всё идущее оттуда – меркантильность отношений, разврат мыслей и пошлость деяний.

Служба в спецназе не способствует созданию семьи, и у Игната не сложилось. Когда стало невмоготу в сложной армейской атмосфере постперестроечного периода, Лосев ушёл из армии – этому поспособствовала Чечня и то, чего он там насмотрелся. Какое-то время мыкался по разным работам, но нигде надолго не задерживался. Попытался пару раз организовать своё дело – взял денег в долг, снял на рынке и у метро пару палаток, снабжал их продуктами. Потихоньку завелись свободные бабки, купил машину получше, квартиру обставил. Потом на него «наехали»…

Осталась лишь квартира, а машины и палаток он лишился. Также лишился большого количества нервных клеток и немного полежал в больнице с сотрясением мозга и несколькими переломами. Впрочем, могло быть и хуже.

Так что Виктора Францевича он встретил вовремя.

Шёл снег, Игнат ехал на очередное собеседование. Два дня тому назад в газете «Из рук в руки» прочитал сообщение об интересной работе для бывших офицеров спецназа: «возможности карьерного роста, высокая зарплата, полный соцпакет, отпуск», в общем, все блага цивилизации. Он ухмыльнулся, подозревая подвох: поразила явной бредовостью фраза «нуждающимся обеспечивается предварительное лечение и восстановление полной физической формы», но всё-таки позвонил по указанному телефону.

Человек на другом конце линии представился Виктором Францевичем, директором по персоналу Закрытого акционерного общества «Сбыт», задал много откровенных вопросов, записал номер игнатовского мобильного и пообещал перезвонить через день-два. Сегодня Лосеву позвонили и пригласили явиться в офис упомянутого ЗАО.

Складывалось всё как-то слишком гладко, а место расположения офиса добавило насторожённости, поскольку Игнат знал, что рядом с Рижским вокзалом находится и офис такой «пирамидальной» компании как «Гербалайф». Однажды он там побывал, послушал красивые сказки о «бриллиантовых директорах», и о том, какой богатый шведский стол на курортах, куда регулярно ездят лучшие агенты, посмотрел на фотки и долго смеялся потом, чередуя смех с матом. Москвичи на подобное фуфло клевали лишь в начале перестройки – в голод и холод, или в кризис дефолта, но не сейчас.

В ответ на ироничный вопрос по телефону мужчина хорошо поставленным баритоном заверил, что предлагаемая работа ни в коем случае не «Гербалайф». Игнату плохо верилось в современные сказки, но голос Виктора Францевича звучал столь обворожительно-успокаивающе, а время свободное имелось, и отставной офицер решил взглянуть на офис ЗАО с примитивным названием «Сбыт».

Когда он вышел из метро, в лицо порывом ветра влепило снежную россыпь. Хлестнуло так, что перехватило дыхание: около выхода возникла какая-то снежная ловушка, словно ветер и снег окружали тебя со всех сторон. Вышел – снег в лицо. Обернулся – снова снег. И стоишь, крутишься, прикрывая рот ладонью и пытаясь сделать вдох…