С самого детства, лет с восьми я благоговела перед ее аристократичной, особенной красотой. Всегда-то она была печальная, всегда грустная. Даже когда разрешала покатать коляску с ее новорожденной дочерью, она не улыбалась, не сияла, как другие мамаши, заботливо поправляющие одеяльце или подвешенную погремушку. Но и коляску нам, девчонкам, она доверяла неохотно. Казалось, ее томит этот яркий солнечный свет, и она хотела бы гулять на улице в одиночестве…

Я поздоровалась… а как ее звали, вспомнить бы сейчас! Кажется, она была Надежда. Точно, Надежда. Такое совершенно не цыганское имя. А мать была настоящая цыганка, только не в пышных юбках, и мониста не носила, а одевалась скромно, словно беженка. И поселились они в новом доме тогда же, когда и все жильцы. Старая цыганка, черные волосы с проседью, и ее юная дочь, красавица с большими черными глазами, правильными чертами лица и очень белой кожей. Она не была похожа на цыганку, а больше на барышню- дворянку с картин русских художников.

Помню, в нашем подъезде в это время оказались три девушки одного возраста, и к ним повадились женихи. Парни стояли у подъезда, соловьиным посвистом вызывая подружек на улицу, а если им позволялось зайти в квартиру – значит, все было серьезно и дело шло к свадьбе.

Девчонка с пятого этажа, Танька, очень смазливая и бойкая, рано загуляла по-взрослому. Помню свою испуганную, с вытаращенными глазами мать, когда она открывала дверь домой, идя с работы, и с порога начинала на нас сестрой кричать: ну, если вы такие будете… на одну ногу наступлю, за другую раздерну! Опять эту проститутку пьяную из бара брат на улице подбирал! Бедный парнишка, стыдно ему как! Ну, смотрите у меня!

И было страшно: вдруг и мы такие вырастем?

Помню, я ночью молилась, чтоб мне не вырасти такой, как Танька, а лучше умереть раньше этого. И чтоб никаких абортов и беременности раньше свадьбы! И казалось, это главное, о чем можно мечтать.

Самое смешное, что про вред абортов мы знали из плакатов в детской поликлинике, а про секс, что это такое, и откуда же было узнать? Таких плакатов не вешали. Многие из нас до самой взрослости думали, что дети родятся от поцелуев…

Девчонка с первого этажа, тоже Танька, успела к 25 годам раза три выйти замуж. Все не сходилась характером. Из-за двери порой слышался то ее хриплый смех, то хриплый плач, то хриплый вопль ее отца: ссука! зарублю! Ему-то каждый зять нравился, на почве увлечения пивом.

А к Надежде не стояла очередь из женихов. Они с матерью жили как-то тихо, ни с кем из соседей особо не разговаривали, и понять, какие они, мы не успевали. Говорили, что цыганка строгая и правильная, дочь держит в ежовых рукавицах.

Да разве присматриваешься к соседям, когда у тебя школа! одноклассники! куча интересных книг! каникулы на все лето – в деревне у бабушки с дедушкой! А еще и черно-белый телевизор появился, и в 21:00 обязательно интересный фильм…

«Гранатовый браслет», «Анна Каренина»… Красавицы актрисы… В моей жизни только одна была на них похожа – Надежда-цыганская дочь. Стройная, с густыми черными локонами, в облегающем платье, с тайной печалью в очах. Ее красивые платья шила ей мать, и она не разрешала Надежде носить босоножки да шлепанцы, а только туфельки на высоком каблучке. Помню, у нее были не только черные или белые туфельки, а даже салатового цвета – мы с подружками, сгорая от любопытства и светлой зависти, специально пошли в магазин «Обувь» потрогать высокие шпильки и узнать цену. А померить их нам не дали – продавщица, нарядная, как манекен, строго велела сначала вырасти.