Иль вампиром, коли грешен.

Я среди лесных бродяг

Стоки вынес передряг,

Свой поднял авторитет –

На ближайшие пять лет!

И чтоб каждый лешиёнок,

Иль последний упырёнок,

Подымал на смех и крик,

Мол, ужо зачах старик!

И не в состоянии

Кормиться без внимания…

Сват разбрызгался слезой,

Высморкался в тряпку,

Вытер губы крапивой

И натужно крякнул.

А Тимон, катнувшись ниц,

Кинулся в прощенье,

Мол, среди царёвых лиц

Отупел в мышленье…

Сват мыслЮ изобразил,

Плоский лоб избороздил,

Спрятал хмуро свой укор,

И продолжил разговор:

– Ладно, выдам свой совет,

Для начала – про обед:

Брось заморскую еду,

Перейди на нашу:

Мяту, репку, лебеду,

Щи и птичью кашу.

Можно кроличий помёт –

Он в серёдке поскребёт,

Разведёт водою,

Каку в кучу соберёт

Дажеть с перепою.

В ужин пей настой репья…

Но для большей пользы для

Завяжи, воще, с жратвой!

Лучше балуйся водой

С жабьего болота.

Помогает бег трусцой,

А зимой – охота.

Ну, а Стеньку, стервеца,

От жены и от крыльца,

Надо…

Сват ругнулся тихим матом

И Тимохе, будто брату,

Выдал шёпотом совет -

Как с умом и без обмана

Извести к утру Степана,

И царю принесть ответ.

После будто застеснялся,

Вкось упрятал глазки,

Заморгал, затрепыхался,

И пробаял тяжко:

– Мне ж не надо молока,

Мясо, ананасов,

Счёт откроешь на меня

С дюжиною баксов…

Я на этом депозите,

Без скотины буду сытым.

Лишь на миг ТимОн замялся -

В мыслях малость потерялся:

“Эти два лесных бомжа

Изъедят меня, как ржа!

Им всё зелень подавай -

Знать губа не дура

На чужой-то каравай!

Выдать вам бы дулю…”

Но, расплылся в умиленье,

Обнадёжил без сомненья:

– Эт, для нас плевок-пустяк, –

Маслится Тимоха.

– Сих бумажек как-никак,

Что того гороха!

Думщик снова округлился,

Дажеть с дедом не простился -

Покатился во дворец -

Там заждался царь-отец.

Царь метётся в суете – мысли крутятся не те. Зачесалось под ребром, перешло на пятки. Всё ему кругом дурдом, все играют в прятки. Вон, Маманьку не найти, Пулю боевого. Донесли что Рельс в пути, а Зозулю строго порешился наказать за гербарий синий. “Вы ж меня, палёна мать, сгоните в могилу!” На такой загробной ноте, объявилась Мамка, там и Пуля, как из дота, замаячил в рамке…

В общем, тот ещё дурдом,

Под звенящий бом-бом-бом…

Появление ТимОна,

Как целебная икона!

Царь на трон летит стелой,

Поднимает царский вой:

– Это где ж тебе носило,

Где нудило и крутило?

Ужо думал посылать

Роту гренадёров.

Нам с утра ни сесть, ни встать

От твоих приколов.

Загоню до эскимосов,

Отморожу всё, что носишь,

Что висит и движется,

Дуется и пыжится!

– Не извольте трепыхать!

Маслится советчик, -

Ужо можно заказать

Для Степана свечку.

Разрешите доложить

Новую проказу -

Здесь Степану не дожить

До утра ни разу!

Царь:

– Да давай уж, не томи

Колобок из жира,

Больно рано заказал

Музыки и пира.

Тимон в реплику царя

Не вникает, говоря:

– Ваша милость, всё путём, -

Скалится служака, -

Мы Степана так запрём -

Не унюхает потом

Ни одна собака!

Повелите притащить

Ушлого делягу,

Царску волю огласить,

Дать яму бумагу.

Там и подпись, и печать,

И его забота –

Царство ваше укреплять

До седьмого пота.

Царь расширил свои зенки,

Вдруг схватился за коленки,

Завертелся головой -

В черепке опять застой.

Думщик чуя настроение -

Видя эти измененья –

Поспешился крутануть –

Донести начальству суть:

– Надо Стеньке приказать,

И в бумаге прописать:

Мол, сходи-ка ты туда,

Нам неведомо куда,

Принеси для царства то -

Нам неведомо чего!

Царь забился в беспокойстве:

“Неужель опять расстройство

В моём гнутом котелке?”

И заходит он в пикЕ:

– Как такое может быть,

Чтоб того… не может быть?

Чтоб наведаться туды,

Где неведомо куды?

Ась?

Жиро-масляная мразь!

– Ваша светлость, государь! –

Думщик шустростью завился,

Маслом в носе залоснился.