Мы въехали в город и еще долго плутали по улочкам, потому что, как выяснилось, Лена плохо помнила дорогу (её всегда возил водитель, а она, со свойственной всем пассажирам невнимательностью, не запоминала путь), хотя купола монастырского храма были видны сразу при въезде в городок.

(не буду утомлять тех, кому не очень интересна история самого монастыря – я вынесла небольшой рассказ о монастыре в конец книги, отдельно для тех, кому это интересно)

Келья монахини, куда мы пришли, приехав в монастырь, была маленькой, уютной, с множеством икон, зажженной лампадой у лика Спасителя и большим количеством церковной утвари, которой я раньше не видела, ну или разве что на картинках.

При этом, в келье стоял современный компьютер и на столе возле него лежал айпад, с которого перекачивались фото (Матушка заботилась о наполняемости официального сайта монастыря).

А ещё, монахиня Матушка Лариса была очень гостеприимной и радушной (дай Бог здоровья ей и сейчас): стол ломился от вкусных сладостей к чаю, приготовленных ею лично и по только ей одной известным рецептам: это были финики без косточек, орешки в карамели, лаваш с творожным сыром, необычайно вкусные, но при этом постные, маленькие печеньки, приготовленные ею лично.

В этот мой первый приезд в монастырь разговор получился немного скомканным и сумбурным, потому что за столом у гостеприимной Матушки Ларисы уже сидел ранее приехавший гость: это был болезненно-бледный, сухо – худощавый и немного застенчивый мужчина лет пятидесяти на вид.

– Это Андрей – , представила его Матушка Лариса.

– Светлана – , представилась я и почему – то немного смутилась от взгляда серых печально-задумчивых глаз мужчины.

Смутилась, возможно, потому что впервые была в самой настоящей кельи в монастыре. Или, быть может, от того, что что-то странно «ёкнуло» внутри и причина этого «ёканья» была совсем мне не понятна. А непонятностей я никогда не любила и не люблю…

Мою подзащитную Елену, как выяснилось, знала не только Матушка Лариса, но и Андрей, а потому, разговор всё больше крутился как-то вокруг её детей и её уголовного дела…Я, как адвокат, предпочитала молчать и больше слушать. Тем более, я была в непривычной для меня обстановке (я была в монастыре только в девятнадцать лет в Загорске, ныне именуемом Сергиев Посад, в Троице – Сергиевой Лавре, и в двадцать лет в Киево – Печерской Лавре).

«Андрюша, ну как же жаль, что ты не дождёшься нашего фирменного лаваша…» -, запричитала Матушка Лариса, когда мужчина засобирался уезжать.

«А не сочтёте за труд, завезёте Андрюше на работу – Вы же наверняка в центре часто бываете?» – обратилась Матушка Лариса ко мне.

Конечно, я не могла отказать, да и в просьбе не было ничего сложного : я всё равно моталась по городу то из судебного заседания в одном суде в судебное заседание в другом, то в полицию, то на встречу в изолятор, и мне это совершенно не сложно – завезти маленький пакет – свёрток с лавашом в Арбитражный суд Челябинской области, мимо которого я проезжаю за день пару раз точно. (Андрей, как выяснилось, был судьёй Арбитражного суда)

Ничего особенного : двое обменялись номерами телефонов, и, на следующий день, встретились для передачи обалденно – вкусного лаваша (реально – такого нигде не делают. Настоящий , армянский).

Кстати, буду честной: подъехав к Арбитражному суду и позвонив Андрею, чтобы он спустился на парковку забрать пакет, я жутко нервничала, переживая, что не узнаю его, так как совершенно почему-то не запомнила его внешность.

Сейчас мне это кажется очень странным, потому что я знаю каждую его чёрточку, каждую его морщинку на лбу помню наизусть…