– Много чего. Чащи непроходимые, болота в той стороне. Дорог нету нормальных. Чего вам там? Садитесь в машину свою и марш домой.

– Погодите, но как же…

– Некогда мне. Сказано – домой езжайте.

И тоже пошла прочь.

– Костя, давай-ка послушаем местных, – предпринял новую попытку Дима, но Костя, как говорится, удила закусил. Если его чем и можно было зацепить сильнее карьерных перспектив, так тайной, загадкой.

– Простите, можно вас спросить? – не слушая приятеля, обратился Костя к проходившей мимо женщине, довольно молодой и симпатичной. – Мы с коллегой заходили к вам сегодня, помните? – Женщина подтвердила, что помнит. – Теперь мы должны в Петровку ехать, а односельчане ваши отговаривают нас. Не знаете, там вправду плохие дорогие?

Женщина с сомнением оглядела Костю, точно решая, говорить ли правду.

– Дорога туда ведет нормальная, не хуже других. Петровка в низине находится. Асфальта у нас нигде нет, но проехать можно. Только не нужно. Народ там дурной. Странные, нелюдимые. Ни с кем не общаются. Замкнутые.

Парни переглянулись. В городе никто ни с кем не общается, даже соседей по лестничной клетке не всегда знаешь. Этим их не удивить.

– Необщительность – это не порок, – хохотнул Костя.

– А ничего смешного, – резко ответила женщина. Лицо ее исказил страх, граничащий с неприязнью, отчего она враз постарела и подурнела. – Бывало, люди пропадали, грибники всякие. Забредают и не возвращаются. Наши знают: петровские постарались, от них чернота идет. Только ничего же не докажешь, никого не находили ни разу, ни живого, ни мертвого.

Это было совсем уж похоже на бред: угрюмые люди, пропавшие грибники.

– Может, в Петровке раскольники? – брякнул Дима, хотя понятия не имел, как те должны себя вести.

– Или сектанты, – подхватил Костя.

– Не знаю и знать не хочу, – отрезала женщина. – И вам не советую лезть.

Больше ничего полезного не поведала, как ни пытался Костя расспросить. Парни забрались в салон машины. Димина футболка моментально стала влажной: зной был удушливый, тяжелый, как ватное одеяло.

Костя завел двигатель.

– Только не говори, что мы все-таки в Петровку, – безнадежно сказал Дима.

– А куда еще? Ты чего – испугался?

Дима подумал и решил, что ему и самому любопытно посмотреть, что за чудики живут в Петровке, почему их недолюбливают. Поэтому возражать он не стал, согласился поехать и взглянуть. Только теперь, когда Петровка уже, наверное, близко, подкатило неприятное, тревожное чувство.

Ехали они дольше, чем думали. Дорога становилась все хуже, да и расстояние явно не пятнадцать километров, а гораздо больше. Если Костя и пожалел тоже, что они потащились в Петровку, ни за что не признается.

– Быстренько глянем, что и как, и обратно, – сказал он, впрочем, чуть виновато. – По дворам ходить не станем, нет времени; внешне, по тому, какие дома, прикинем платежеспособность местного населения. В сельсовете поговорим, спросим – и все.

– Если еще кто-то работает, – вздохнул Дима, – шестой час, домой могли уйти.

– Брось! Значит, спросим, кто у них рулит, зайдем к нему или к ней домой. Сразу понятно будет, как народ настроен.

Костя говорил и говорил, убеждая Диму, что не свалял дурака, уговорив его поехать в Петровку, но Дима не слушал. Тревожное чувство росло и ширилось, хотя непонятно, что именно не так. Проселочная дорога, лес по обе стороны, солнце, припавшее к горизонту, как кошка перед прыжком, – что во всем этом особенного?

Но беспокойство разливалось в воздухе, мешало думать, не давало вдохнуть полной грудью. Погуглить бы, узнать, что за деревня, в Интернете есть информация обо всем! Но не получится. Ни Интернета, ни сотовой связи нет, и в этом как раз ничего необычного. Глухомань. Будет новая вышка – появится и связь.