Я никогда не говорила, что хочу быть ему лишь другом. Он сам это предположил, и, я полагаю, вполне справедливо.

Просто это не было правдой.

– Это определенно лучше, чем игнор с твоей стороны, – сказала я.

Тор скривился:

– Ох, извини за это.

– Тебе не за что извиняться. Я понимаю.

– И все-таки. Мне не следовало поступать странно. Ничего страшного, если я тебе неинтересен.

– Интересен! – радостно пропел Счастливчик.

– Спасибо, Счастливчик, – сказал Тор.

Скад, ну и что мне на это сказать? Тор определенно был мне интересен. Мне нравилась его компетентность, нравилось, как уверенно он говорит о том, что любит. Он добрый и сообразительный, и из нас получилась хорошая команда.

И эта улыбка. Звезды, я хотела бы видеть эту улыбку каждый день в течение долгого-долгого времени.

Нет, меня удерживало не отсутствие интереса. Дело было в ситуации, в осознании того, что я в любой день могу отправиться на задание и не вернуться. Это едва не произошло сегодня – и могло произойти в любой момент. Я зависела от моего звена и от других пилотов. Я еще не знала, кого мы потеряли сегодня, но готова была поспорить, что в этой битве были жертвы – люди, которых я знала и любила. Такие, как Ящерка, которые внезапно исчезли, как погасшие звезды.

Я не знала, готова ли я сформировать более глубокие привязанности, чем те, которые у меня уже были. Я не понимала, как Йорген справился с этим, зная, что Спенса всегда будет бросаться навстречу опасности. Если бы Тор не сидел прямо здесь, я могла бы связаться с Йоргеном и спросить его.

Тор слушал музыку, откинувшись на спинку кресла и закрыв глаза. Он не дулся – просто был печален.

Мне не нравилось причинять ему боль, особенно когда он ошибался. Но готова ли я?

«Я готова настолько, насколько готова прямо сейчас», – подумала я.

Возможно, в этом опасном существовании это был максимум, которого я могла достичь.

– Я не говорила, что ты мне неинтересен, – сказала я наконец.

Тор распахнул глаза.

– Правда? – спросил он с сомнением.

– Да, – сказала я. – Я сказала, что не знаю.

– Ага, – сказал Тор. – Хорошо.

Он продолжал гладить Твиста по животику, и слизень пел высоким сопрано в такт альту Драпы на плечах у Тора. Он так мягко обращался с ними, так мило.

Я буду идиоткой, если не дам этому шанс, невзирая на обстоятельства.

– Возможно, теперь у меня есть идея получше, – сказала я. И взяла Тора за руку.

Его резкий вдох чуть не заставил меня выпустить эту руку, но потом он расслабился и заулыбался. Его щеки порозовели, но он тоже не отпустил мою руку.

Мы сидели и слушали то нарастающую, то стихающую музыку. Никто из нас не говорил ни слова. Тихий покой снизошел на меня, и я закрыла глаза, наслаждаясь им.

Возможно, не только слизни нуждались в успокоении.

Наконец из рации снова зазвучал голос Йоргена:

– Кобб говорит, что щит держится и что артиллерийский корабль на данный момент прекратил стрельбу. Когда слизни будут готовы, с вами пойдут еще четыре корабля. Сейчас они прячутся с другой стороны скопления камней. Я подключил их к этому каналу.

С нами связались все пилоты – двое из звена «Плющ» и по одному из «Прилива» и «Рейнджера», звена разведчиков, мы с ними уже работали прежде. Голос подал Жеребец, заместитель командира звена «Рейнджер»:

– Какой у нас план? Командующий сказал, что вы собираетесь доставить нас домой. Мы ищем дыру в щите?

– Нет, – сказал Йорген. – Мы собираемся использовать гипердвигатель.

Тишина в канале.

– «Небо-один», повтори. Ты сказал – гипердвигатель?

– Да. У нас на борту гипердвигатель, и мы собираемся использовать его, чтобы пройти под планетарным щитом.