Она почувствовала, как голова сынишки склонилась ей на плечо, и ощутила его ровное дыхание.

– A-а, мой малыш. Заснул? – шептала она через мгновение, укладывая ребенка в детскую кроватку.

Теперь нужно было не утратить контроль. Все должно идти своим чередом.

Она взяла телефон и позвонила в ясли.

– Бенджамин что-то засопливился, и я решила не приводить его сегодня к вам. Я только это хотела сказать. Простите, что поздновато позвонила, – механически сказала она и даже забыла поблагодарить в ответ на пожелание скорейшего выздоровления.

Она смотрела на узкую дверь между кабинетом мужа и их спальней. При переезде она помогала ему перетаскивать наверх прорву коробок, сразу ощутив разницу в их образе жизни. Она переехала из комнаты общежития с несколькими компактными предметами мебели от «Икеи», он же перевез сюда все, что накопил за свою жизнь, а ведь он на двадцать лет старше. Поэтому мебель в их гостиной была сделана в разное время, а пространство за дверью заполнилось множеством картонных коробок, о содержании которых она понятия не имела.

Она утратила мужество сразу, как только приоткрыла дверь и заглянула внутрь. Ширина комнаты около полутора метров, но пространства в ней хватало ровно на четыре коробки в ширину и четыре в высоту. Над последним рядом на противоположной от входа стене было велюксовское[14] окно. Около пятидесяти коробок в общей сложности.

– В основном вещи моих родителей и бабушки-дедушки, – сказал он тогда.

По прошествии некоторого времени их можно было выкинуть, ведь у него нет братьев и сестер, с которыми пришлось бы считаться.

Она окинула взглядом стену из картонных коробок и поняла, что не было никакого смысла хранить упаковку от телефона здесь. Это комната, в которой прошлое словно замкнулось в самом себе.

«И все же, – подумала она и остановила взгляд на нескольких пальто с огромными воротниками, кучей сваленных на одной из коробок дальнего ряда, – может, под ними что-то лежит?»

Она потянулась к старой одежде над коробками, но никак не могла достать. Тогда забралась на картонную гору, встала на колени и поползла вперед. Порывшись в пальто, с разочарованием констатировала, что под ними ничего нет. Вдруг колено провалилось внутрь одной из коробок.

«Проклятье, – подумала она, – теперь он узнает, что я тут шарила».

Расправив картонную крышку, она удостоверилась, что ничего страшного не случилось, все цело.

Из коробки торчали какие-то газетные вырезки. Они были не слишком старыми, вряд ли их сложили сюда на хранение родители мужа. Немного странно: зачем муж собрал эти статьи? Быть может, они каким-то образом связаны с его работой или забытым теперь интересом?

– Бог с ними, – пробурчала она.

С какой стати интересоваться статьями о Свидетелях Иеговы?

Она немного полистала их. Материал довольно разнородный. Тут и статьи о всевозможных сектах, и заметки о курсах акций и биржевом анализе, об анализе ДНК и даже объявления пятнадцатилетней давности о продаже дач и загородного жилья в Хорнсхерреде. Вряд ли ему все еще это нужно. Не предложить ли ему освободить эту комнату? Можно было бы обустроить гардеробную. Кто бы отказался иметь такое помещение у себя дома?

Она слезла с коробок с охватившим ее чувством облегчения. Ей в голову пришла новая идея.

Для пущей уверенности она еще раз оглядела этот картонный ландшафт, и вмятина на одной из коробок не показалась ей привлекающей внимание. Да нет, он ничего не заметит.

И она прикрыла за собой дверь.

Идея заключалась в том, чтобы купить новое зарядное устройство. Прямо сейчас. Она возьмет из своих сэкономленных на хозяйстве денег, о существовании которых он не знает, поедет на велосипеде в «Сонофон» на Альгэде и купит его. Потом подкинет зарядник в песочницу Бенджамина, чтобы придать ей потертый и бывалый вид, а когда муж вернется, положит в корзину в коридоре, где лежат шапки и варежки Бенджамина. Муж вновь спросит, откуда у нее зарядник, а она покажет ему.