Невидимый полёт пули-н0ля…

Неслышимая тишина второго выстрела…

Кристина исчезает прямо на глазах. Он «разбудил» – её игра закончилась…

Христос пытается перезарядить оружие воображения. Вот тут-то к нему и подбегает Макс. Лихой прыжок – и он врезается в «Христа», оба падают на горячий асфальт.

Иисус покорно раскинул руки в стороны. У Макса в руке что-то блестит.

Это крестик. Маленькое распяtье.

Макс проворно прикладывает его ко лбу Спасителя.

Я разбудил мир? неслышно шепчет Божий Сын [за номером 3217].

Кровь течёт по рукам, бороде и щекам… Стигматы плавятся тьмой. «Если бы вы были от мира, то мир любил бы своё; а как вы не от мира, но Я избрал вас от мира, то ненавидит вас мир…»

Он умирает. Макс сел с ним рядом, тяжело в3дохнул. Жаркий воздух… Растерянная Мира смотрит сначала на меня, затем – на него. Ветер бесшумно растворяет дым… Молнии сверкают повсюду.

Пошёл серый дождь. А на небе – ни облачка.

Меня зовут «мертвец».

Я прибуду к ним сегодня, как только ночь настанет…

Путешествие на другой конец Тьмы.

Я оживлён, лишённый сна, закрыт в чужом сознании, я буду множиться бесчисленностью зла, дождливым днём воспоминаний.

Он бесшумно проходит в комнату без окон (пустые стены, пол и потолок).

Старый серый костюм с огнём в петлице, золотая лента чёрной шляпы, туфли, слишком поношенные для некогда представительной персоны.

Шуршание прощального песка по потолку. Сквозняк пустого взгляда.

– Что живому хорошо, то мёртвому – смерть.

Но, может, он ещё увидит свет. В потустороннем ящике [что именуют гробом] сегодня будет пусто…

Моя цена победы над собой – уродливое пораженье.

Я каждый ваш космический|земной отец. Я каждый ваш глоток Пустыни.

Самодовольный, он выходит вон. И вновь её задумчивый вопрос:

– А правда, что эксгибиционистов голыми хоронят?

Ни раз не повторяется повтор. Не раз приходит чей-то голос.

Чужеродная улыбка счастья на сером лике инопланетянина.

Вечный ветер со стороны египетских гробниц.

Покойник вышел ночью на прогулку.

Забытый в древности двойник Христа.

Живой и мёртвый. Лазарь.

.Дуалит.

Меня однажды бабушка перевела через дорогу, говорю я.

Макс ухмыляется. Мира сидит рядом с ним на диванчике. Мы – в квартире Макса. Сейчас: сумерки вокруг нас. Скоро совсем темно станет…

Давно «системных сбоев» не было, зачем-то произносит Мира.

{Абсолютно идентичные аварии совершенно одинаковых машин с разными номерами; одна и та же песня по телевизору и радиоприёмнику в одно и то же время; одинаковые чувства очень разных людей при просмотре очень разных фильмов одного режиссёра; звонки по телефону с того света; приобретённые в процессе покупки наркотические качества совершенно ненаркотических препаратов; и прочие (по словам Макса) «падения↔сов»}:

Глаза Миры, как у девочек в японских мультиках. Большие и красивые, словно всегда влюблённые в собственное сияние.

Прямо сейчас, внутри молодой темноты ночи, хлынувшей в квартиру через балкон, она то и дело поглядывает на меня.

– Это всё не я/ Это всё не я/ Как я мог жить лишь без тебя… – мягко напевает Макс как будто только для себя.

Я подхожу к шкафу |там на открытой полке лежит стопка листов, сшитых жёлтой ниткой|. Это сценарий Макса. Его «бесценная» рукопись.

Читать её тяжеловато – у автора почерк ужасный. Крупные, некрасивые буквы обведены несколько раз в разных местах текста.

Я открываю 16-ую страницу. Макс с интересом наблюдает за мной.

Поворачиваю книгу куда-то к тебе, чтобы можно было видеть хотя бы это:

Прямоепопадание в Нирвану. Дотяни до тени. Все пятна вины.Ступаешь тоскливо –внутри за пределами мира.За тобой не следятдыры глазбесконечной