На том я её и покинула оставив в тысячный раз прослушивать разговоры незнакомых ей блогеров о чужих заработках и идеальных жизнях, которые были ничем иным как огромной аферой на доверчивых людях. Мне нужно было для начала переодеться, оставить письмо в комнате под подушкой и сообщить Моти о постигшей меня неудачи, что впрочем было совсем не удивительно зная каким человеком всегда была моя мама. Она как и Владислав никогда не любила детей. Но, со мной она уже ничего поделать не могла, только с регулярной периодичностью отправляла меня в одиночные уличные прогулки в которых никогда сама не участвовала так как всегда считала что взрослые должны иметь отдельные от детей интересы. Так что в очередной прогулке будем учавствовать я, Моти и к моему большому сожалению Эльф, которого брать с собой совсем не хотелось. Зайдя в комнату я наспех одела на себя белую футболку с милым, серым котенком и до колен розовую юбку в которой отходила уже ни один год, так как мама всегда покупает мне вещи навырост, а затем найдя в принесенном моей матерью рюгзаке массажку начала причесывать свои вставшие колтунами волосы, чтоб поскорее привести себя как моя мама мне сказала в более менее человеческий вид. Было неприятное предчувствие что сегодня мою кровать врят ли соберут взрослые и мне вновь придется ночевать на матрассе чувствуя холод идущий от поллв. Но, сейчас у меня можно сказать было слегка приподнятое настроение, ведь возможно совсем скоро я с кем нибудь подружусь, а затем больше не буду вспоминать жизнерадостную Раду с её необычно-пушистыми бровями и заразительным смехом. Она больше не всплывет у меня в воспоминаниях, несмотря на нестерпимое желание поскорее набрать своей лучшей подруге и рассказать о всех переживаниях с которыми я столкнулась после того как уехала из Самары. В рюгзаке так же оказался мой разряженный сотовый телефон, который я поставила на зарядку, чтоб поскорее связатся с Радой. Моти лежал все там где я его и оставила – а именно на незаправленном матрассе. Я осторожно потрясла своего пушистого друга за спину (так как он был повереут ко мне спиной), а затем увидела как светло-серебристая мордочка усыпанная усами удивленно развернулась в мою сторону и спросила:

– Уже утро?

– Ты проспал завтрак. Впрочем я его даже не ела, так что ты мало что пропустил.

– Утренний душ так же прошел мимо меня?

– Сейчас я как раз собиралась спустится вниз, чтобы вымыть свое лицо. Могу набрать для тебя ванну, чтоб ты мог в ней как следует поплавать.

– Так что насчет письма? – зевнув спросил Моти забавно начав приглаживать лапками свои усы, до которых хоть и с трудом, но все же достал. -Что сказала твоя мама?

– Говорит, что письмо было адрессованно вовсе не мне. И это было чистой случайностью. Она как и любой другой взрослый совсем не хочет верить своему ребенку. Кажется Моти, что мы ищем помощи не там, где это нужно.

– У тебя есть какие-то идеи Саша?

– Пока нет. Но, скоро возможно они появятся. Кстати мы совсем скоро пойдем вместе с тобой на прогулку и заодно возьмем с собой Эльфа.

– Только не это. Он сгрызет мой любимый хвост! Ты же знаешь в каким мы с этим псом отношениях!

– Извини, но это не моя идея, а мамина. Именно она сказала мне выгулить Эльфа. Придется смирится с его присутствием.

– Возьми для меня свой рюкзак. От греха подальше отсижусь всю прогулку в нем. Если что-то случится можешь в любую секунду вытащить меня из него, но лучше не отвлекай по пустякам.

– Будет исполнено сэр.

Я попыталась спорадировать голосом Уэльский английский акцент на котором говорят высшие знати, но кажется что ничего не вышло, ведь Моти не смог оценить по достоинству мою шутку и вместо этого мне пришлось брать свой тканевый рюкзак сиреневого оттенка и заталкивать туда своего друга, уже совсем позабыв о данном обещании насчет принятия ванны. Вниз по г-образной лестнице я спускалась в весьма грустном расположение духа, но все же быстро зайдя в единственный в доме совмещенный санузел я не аккуратно почистила зубы и вымыла лицо прохладной воду столкнувшись в овальной навесным над раковиной зеркале со своим отражением. На меня с отражения смотрели невыразительные, маленькие, карие глаза, над которыми расположились темные брови. Прямой нос также почти не заострял на себе внимание, разве что слегка впалые серые щеки говорили о том, что я отношусь к такому классу людей которые привыкли не доедать положенной нормы калорий в день. Если бы мне дали охарактеризовать свою внешность, я бы назвала себя одним из тысячным похожим на своих братьев воробьем. От матери мне досталась разве что белоснежная, точно молочная кожа, которая впрочем совсем не спасала общей унылой картины которую я видела в зеркале. «Ничего, она еще расцветет в точности как флоксы. Не всем же детям быть как настурция. Тогда бы люди были бы похожи друг на друга и в этом мире все бы быстро наскучило. Но Бог велик. Он создал миллионы непохожих друг на друга людей.» – часто поговаривала моя бабушка Надежда Беляева, своими словами подтверждая мои мысли о моей непривлекательной внешности. Свои коричневые, прямые волосы я долго не думая обвязала резинкой, повторив любимый образ моей матери, который был скорее жалкой пародией на совершенство, чем неповторимый оригинал.