Сергей закрыл рот, перестав кричать. Он соскочил с кровати и, ступая по копошащемуся хитиновому ковру в лужах крови, бросился к двери. Он попытался открыть ее, но не смог. Дверь, никогда не имевшая замка, оказалась запертой намертво! Сергей заколотил в нее, боясь открыть рот. Звуки его ударов заполнили комнату уханьем басового барабана, но снаружи не донеслось ни звука. Сергей продолжал неистово колотить в дверь и, когда первый таракан заполз ему в нос, он снова закричал, чувствуя, что сходит с ума:

– Господи, этого не может быть! Такого не бывает!.. Мамочка, помоги мне!.. ОТКРОЙТЕ, НАКОНЕЦ КТО-НИБУДЬ, МАТЬ ВАШУ, ЭТУ ПОГАНУЮ ДВЕРЬ!!!

В ответ лишь адский хохот наполнил его комнату.

А кровь все прибывала. Ее поверхность сплошным копошащимся ковром покрывали тараканы, медленно качающиеся на волнах, поднимаемых судорожными движениями Сергея. Весь мир сузился до размеров этой комнаты, и казалось, что в нем есть лишь кровь, тараканы, адский лик на экране и Сергей. Сергей, совсем обезумев, метался по комнате, пытаясь разбить окно или выломать дверь. Тщетно! Он кричал, звал на помощь, проглатывал тараканов и захлебывался кровью. А ответом ему был лишь дикий хохот странно знакомого лица.

Последним, что увидел Сергей, были зеленые цифры электронного будильника – 01:00…

Игорь проснулся с тяжелым сердцем. Всю ночь его мучили кошмары. Он силился проснуться, но разорвать нити сна ему не удавалось до самого утра. И лишь теперь, вместе с солнечными лучами, тучи ночных ужасов разлетелись в уголки его сознания, оставляя после себя лишь мутный след беспокойства.

Ольга еще спала. Игорь вглядывался в ее милое лицо, чуть опухшее от вчерашних слез, словно пытаясь узнать, что ей снится. Лучик солнца, отыскав лазейку в занавесках, играл золотыми зайчиками на волосах Ольги, создавая иллюзию сверкающего венца.

Игорю показалось, что он никогда не видел жену такой прекрасной. Его сердце, растревоженное вчерашним скандалом, безудержно рвалось к ней, и Игорь вдруг понял, что несмотря на прожитые вместе годы, почти ничего не знает о внутреннем мире жены. Осознавая, насколько непрочной может оказаться нить любви, что связывает их, он почувствовал, как легко они могут потерять друг друга. Переполненный болью и нежностью, Игорь осторожно поправил прядку волос на милой головке и встал с кровати, стараясь не разбудить жену.

По дороге на кухню, Игорь заглянул в комнату дочери. Леночка спала, разметавшись на кровати. Ее одеяльце сползло на пол, и Игорь поднял его, нежно укрывая дочку. Он улыбнулся от переполнявшей его любви, и пообещал себе, что сделает все, чтобы эти два самых дорогих ему человека были счастливы, пока бьется его сердце.

Вчерашний скандал вдруг стал далеким и неважным, словно торнадо, пронесшийся на другом конце света. Все ссоры были там, в другом мире, а здесь разве может быть что-то важнее, чем любовь жены и дочки? Да, кто бы ни пытался поссорить их и очернить в глазах друг друга, разве сможет он разрушить их семью?.. И в это момент Игорь с внезапной болью осознал, что, да, сможет! Вчерашние слова Виктории запали в его душу и, словно смертельный яд, отравили его сердце.

– Ну, нет, дорогая! – пробормотал Игорь себе под нос, слепо глядя в стену. – Тебе не удастся поссорить нас с женой! Я с ней поговорю сегодня, и все встанет на свои места.

Тостер щелкнул, выплюнув из горячего чрева поджаренные кусочки хлеба. Игорь удивленно посмотрел на него, словно позабыв, зачем он вообще пришел на кухню, и что здесь делает. Раздраженно хмыкнув, Мошкарев достал тосты, и принялся намазывать их сыром. Приемник, настроенный на волну «Русского радио», потешил мир очередной хохмой Фоменко, и Игорь улыбнулся. Хорошее настроение вновь вернулось к нему, и Мошкарев принялся свободной от чашки рукой настукивать на столешнице ритм зазвучавшей по радио песни.