– С Сашей? Понятно… а где ты живешь?

– Саша помог мне снять студию. Пока живу там.

– Понятно. А родители? С чего ты вообще решила вернуться?

– Родители остались в Белгороде. Решила вернуться, потому что не нравилось в колледже и скучала по родной Москве.

– Понятно. Ты с Сашей так-то тоже год не общалась, но тебе это не очень помешало, как вижу.

– Я знаю твою неприязнь к Саше, но он первый предложил помочь, точнее, его родители, чтобы я снова в эту школу поступила. Мы с ним и стали тесно общаться. Да и как-то неудобно было просить тебя о помощи, мы ведь б…

– Бывшие. Да, я помню. – перебив Еву, грубо ответил я.

К остановке как раз подошел автобус, я приложил бск к считывателю и заплатил за Еву, после мы сели на свободные места. Я всё также ушел в музыку, облокотив голову на стекло. В голове мысли заглушались иностранным роком, мы проехали около 5 остановок, оставалось еще столько же. В какой-то момент я почувствовал тяжесть на своем плече и повернул голову в сторону Евы, она лежала на моем плече, скорее находясь в полудрёме. По телу же пробежались мурашки, и я пытался подавить нарастающий дискомфорт.

Доехав до своей остановки и выйдя, я махнул рукой по направлению, и мы все так же молча пошли вперед.

Дома я поставил чайник для кофе, пока Ева осматривала квартиру. Элина ещё не пришла.

– У тебя очень уютно.

– Спасибо.

– Ты никогда не говорил, что играешь на гитаре.

– … а, да, начал после того, как ты исчезла.

– Сыграешь что-нибудь?

– Не думаю, не выступаю на публику.

Ева заметно расстроилась, она постояла еще немного у гитары, рассматривая её, после поправила волосы и продолжила осматривать комнату, в которой находилась.

– Ты сказал про рисунки, покажешь?

– В комнате висят.

Странно на меня посмотрев, Лупебеза встала с дивана и направилась в комнату, а последовал за ней.

В комнате Еву встретила большая двуспальная кровать, с двумя прикроватными тумбочками, на которых лежали наушники, рядом стоял стакан воды. Большой белый шкаф, на чем висела рубашка, на стене располагалась гирлянда, которую скотч уже не держал, и она начала отваливаться, а также у другой стены напротив кровати стоял письменный стол. Из всего перечисленного Еву заинтересовали лишь рисунки, что были развешены над кроватью… её рисунки.

– Ты до сих пор хранишь их? – с удивлением, не поворачиваясь, спросила Ева.

– Да.. так было легче справиться с твоим уходом. Они напоминали о тебе.

– … У тебя всё ещё есть ко мне чувства?

Данный вопрос выбил меня из колеи, но я не хотел на него отвечать. Тут с кухни послышался звук, сообщающий о том, что чайник вскипел. Разговор вновь был прерван, а я ушел наливать чай.

– Ты не хочешь со мной разговаривать?! – следом послышался крик. – Почему ты постоянно уходишь от разговора?! – возмущалась Ева.

Глубоко вздохнув, понимая, что схожу с катушек и сейчас начнется ор.

– А что я должен делать?! Ты не общалась со мной год! Я пытался поддерживать с тобой общение, но ты первая перестала! И тут ты возвращаешься, опять же, ничего не сказав! Ничего не сказав, так еще и идя гулять с Сашей! А потом увидев меня в школе, пытаешься делать вид, что ничего не произошло. Я почти смирился, что больше никогда тебя не увижу, я почти справился с этим, а ты вновь появилась. Почему, Ева? Почему?

Ева слегка отпрянула назад, на её глазах будто наворачивались слёзы.

– Мне было тяжело. Мы были на расстоянии, и поддерживать так какие-то отношения очень трудно. Я не думала, что вернусь, да и не планировала, поэтому, решила, что так будет лучше.

– Я почти умер за этот год.

– Прости, Дань, но уехать был не мой выбор.