«Не знаю никакого Пьеро, и вообще, это меня не касается. Чего ради они затеяли этот разговор при мне?» – подумал я.

– Ну, не волнуйтесь, дорогая синьора Мариани, всё проверим.

Слух резануло не то, что сказал доктор, а как сказал! Я совершенно непроизвольно дёрнулся и уставился на доктора. Слова были произнесены на чистом французском языке.

– Ну, вот сеньора! А говорите, не реагирует ни на что. Уже по-итальянски произнёс доктор. Вон как глазищами рыскает.

Доктор поводил перед носом молоточком. Достал стетоскоп, послушал.

– Дышите. Не дышите.

Наверно по привычке, по-французски. Я дышал, не дышал, дышал, не дышал.

– Ну-с, молодой человек давай послушаем спинку – продолжал доктор.

Повернулся и лёг на живот.

– Дышите. Не дышите. Хорошо, дышите. Прекрасны у нас дела, юный Пьеро.

Что это значит? Это я – юный Пьеро? Вот так новость.

Доктор встал и отошел к столу. Разложил свои журналы, достал справочник и начал что-то писать в одном из своих журналов. Я взялся играть с кубиками, нехотя, ставя их, друг на друга в небольшую пирамидку, разрушая её и вновь собирая, попутно обдумывая коллизию своих имен. Вот интересно, это случайно? Меня отвлёк от размышлений голос доктора. Он обращался к маме, не отрываясь от письма.

– Синьора! Все Ваши страхи совершенно не обоснованы. Ваш ребёнок прекрасно себя чувствует и абсолютно здоров. Действительно крупный ребёнок. Не держите его в кроватке, дайте возможность ползать, учите ходить.

На этих словах я неуверенно поднялся и подошел пуфу, на котором сидела синьора Мариани, а доктор продолжал…

– Займитесь обучением, ещё не поздно, уделите ребенку больше внимания. Уверяю Вас, он будет прекрасно играть со всеми вашими игрушками. Ни в коем случае не связывайте ножки и ручки, иначе он никогда не научится ходить.

– Доктор! Взгляните! – вдруг восторженно удивлённо сказала синьора Мариани.

Доктор отрывался от письма и поднял глаза сначала на синьору Мариани, а затем на меня. Он внимательно, и с некоторым удивлением рассматривал меня, мне хотелось о многом расспросить этого милого старичка. И уже было открыл рот, чтобы задать вопрос, но тут сказал сам доктор.

– Синьора, это конечно не нормально, но некоторые дети начинают ходить в семь и даже в шесть месяцев. Такое встречается…

– Доктор, но Пьеро всего три месяца.

– Не может этого быть.

Доктор посмотрел в свои бумаги, нашел дату моего рождения, загнул по очереди три пальца, нашептывая названия месяцев, и повторил:

– Этого определённо не может быть.

При этом у доктора слегка округлились глаза. Он начал суетливо собирать свои журналы в портфель, бормоча по-французски.

– Синьора, Не волнуйтесь… всё хорошо… всё будет хорошо… всё в полном порядке.… У вас замечательный… удивительный… Раннее развитие, бывает. Да, … пусть ходит, гуляет, не ограничивайте его в действиях. Больше с ним разговаривайте. А мне надо проконсультироваться с коллегами. Я скоро к вам загляну. Очень интересный случай… Не может этого быть.… И… денег за вызов не надо… Я всё собрал? Ага, все.… Всего доброго, синьора.… До свидания. Я на днях загляну к вам.

Хорошо, что новая мама не знает французского. Иначе её беспокойство было бы гораздо выше. Тут я понял, что бы выжить, надо быть предельно осторожным. Не пугать взрослых и вести себя соответственно возраста, но как это сделать?

– Спасибо доктор. До свидания. Катарина, проводи доктора.

Дверь за доктором закрылась, и синьора Мариани, мне пока сложно было принять, что она моя новая мама, но буду её так называть, повернулась ко мне. Я стоял рядом с пуфом, смотрел ей прямо в глаза. Что делать, что предпринять? О! Мысль! Надо протянуть руки и улыбнуться, что я и сделал. Она подошла, присела на колени и прижала меня к груди. «