Я видела легкое облегчение в их глазах, и они продолжили задавать обычные вопросы. От «откуда я», до любимого цвета. Нервничая что попадется какой-то каверзный вопрос, я стала налегать на выпивку и двигаться к краю сцены.

– Говорят, что когда ты дерешься, то твои глаза меняют цвет. Это правда? Кто-то видел на ринге и при случае с Бэном. – Спросил высокий парень, чьего имени я не запомнила.

Я встала в ступор. Так вот о чем пытался сказать тот парень, скала, которого я уложила. Но какого хрена? Как они могут менять цвет? Может они имели ввиду переливаются, как на солнце? И это очень плохо, если здесь пошел такой слух. Вдруг они сочтут меня ненормальной и опасной, решат доложить об этом генералу или задушить ночью подушкой. Выдохнув, я попыталась ответить спокойно, не нервничая:

– Я не вижу свои глаза в подобных ситуациях. Возможно, этот слух пустили те, кого я уложила, чтобы хоть как-то оправдать свое поражение и сместить с него весь фокус. – Мой язык заплетался, и я с трудом выговорила каждое слово.

– А ты встречалась с бладгримом? – Ком в горле встал от этого вопроса. Я не хотела отвечать. Я хотела забыть этот день, как страшный сон. И я не понимаю, почему они задали его именно мне. Осушив кружку до дна, я пыталась подобрать подходящие слова. В этот момент Кираз, увидев мое растерянное состояние, схватила за руку и потянула вниз со сцены, сказав всем остальным:

– Она уже там долго. Пусть идет следующий.

Как же я была рада, что она помогла мне.

– Ты в порядке? – спросила Кир.

– Даа, наверное. Кажется, я немного перебрала. —Сердце до сих пор бешено колотилось, и я зачем-то налила еще немного вина.

– Знаешь, я, наверное, пойду в комнату, чтобы не устроить тут представление. Не хотелось бы на утро вспоминать дружескую встречу со стыдом.

– Тебя проводить? – Обеспокоено спросила она.

– Нет, развлекайся. Все в порядке. – Похлопав подругу по плечу и попрощавшись со всеми, я пошла в комнату.

Ривен подмигнул мне на последок, и я так и не поняла, дружеский ли это жест или его можно добавить в список надоедливых поклонников Ванессы Коул. Я хихикнула себе под нос. Надеюсь, этого никто не заметил. А то ко всем сплетням добавится еще, что я разговариваю сама с собой.       Медленно бредя по коридорам Академии, я попивала пьянящую жидкость и покачивалась из стороны в сторону. Кое как дотащила свое тело до внутреннего дворика, как мне пришла гениальная идея посидеть на парапете, где мы с Киераном встречали закат.

Мысли смешались в кучу. Я никогда не пила так много, и мне было ужасно весело и тоскливо одновременно. Тревога отступила, и я будто плыла по этому течению жизни к намеченной цели или же просто к парапету. Пытаясь не рухнуть, я спустилась по первой лестнице от входной арки до площадки, которую и огораживал этот парапет. Внизу уже была дорога, по которой я пришла в первый день. И густой черный лес, который слегка освещал белый свет луны.

Я подошла к парапету и вместо того, чтобы забраться на него и сесть, врезалась в камень ногами. А потом и вовсе упала верхней частью тела на его плоскую поверхность и свесила руки вниз. Кажется, я так сильно шлепнулась, что отбила себе живот. И возможно, все выпитое выйдет сейчас наружу, прямо вниз.

Заметив легкое голубое свечение, я опустила взгляд и слева в лесу обнаружила те самые два голубых огонька.

– Ой, а кто это тут снова пришел меня пугать, —Я икнула, не понимая, к кому вообще обращаюсь.

Алкоголь напрочь отбил весь инстинкт самосохранения. И я пошла вниз по лестнице к тем самым огонькам. Подойдя ближе, я не могла ничего разглядеть. Но заходить в лес я все же побоялась. А выйти на дорогу, которая хорошо освещается луной, кем бы он ни был, сомневаюсь, что осмелится. Ну что ж, я легла на землю лицом вверх, вдоль леса, но на освещенной стороне.