Айро поклонился и на секунду поймав взгляд императора нашёл в нём крепкую задумчивость. «Неужели сработало?» – подумал он, но, отступая к дверям и совершив прощальный поклон, услышал едва уловимый смех. Он вышел из покоев и с облегчением выдохнул. Арвин расхохотался в полную силу и через маленькую дверь, в которой несколько минут назад исчезла наложница, появился Лагот, который удивлёнными глазами смотрел на Арвина.

– Не, ты это видел? – спросил император.

– По крайне мере мы теперь знаем, что у него есть ещё честь, – ответил шут.

– Ты серьёзно? – сказал император. – Я знаю его с детства! Весь этот цирк исключительно для того, чтобы я почувствовал себя идиотом, да ещё и помог ему, уверяю тебя!

– Нет, мне так не показалось, – ответил Лагот. – Зачем ты рассказал ему про этот безумный план?

– Я просто хотел посмотреть, что он на это придумает. Думаешь, он действительно забыл про праздник? Как бы не так! Даже если он и забыл про него, он знал, что я не дам ему этого сделать, по крайней мере в своих покоях. Это такая своеобразная игра, кто на что готов, и кто кого первый остановит!

– Да, но сегодня утром вы мечтали о том, чтобы наказать своего слишком влиятельного родственника! – сказал Лагот.

– Верно, именно это я сделал…

6

– Так ты осознаешь, что своим поступком помешал совершить императорское правосудие над этим человеком? – спросил Акира своего сына Алана, но этот вопрос скорее звучал, как вопрос судьи к обвиняемому.

В саду, где происходил суд военачальника собралось достаточно много людей. Здесь были воины кшари из отрядов Акиры, священнослужители, крупные чиновники города и даже несколько купцов, которые, пользуясь праздником, желали переговорить с правителем города. В замке были закрыты все ворота, следуя старинной традиции судебного производства, несмотря на то, что дело было, на первый взгляд, пустяковым. В центре большой навесной террасы сидел сам Акира в окружении Дорина и других офицеров. Это был ещё молодой человек тридцати пяти лет с приятной худощавой внешностью, остро постриженной бородкой и длинными жидкими волосами, которые аккуратно укладывались на затылке. Дорин же был среднего роста, с крепким телосложением и огромными руками, будто он всю жизнь только и занимался тем, что пахал землю и заготавливал лес. За перегородкой, где заканчивался помост и крыша над ним, начинался сад. Слева от Акиры на коленях стояли широкоплечий и жилистый со сломанным носом, те самые рыбаки, что сегодня утром повстречались Алану и Таврику, в двух шагах от них за их спинами находился Суно. Прямо напротив Акиры стоял его сын и Тарвик. За ними чуть на отдалении шли воины кшари и прочие наблюдатели, которые расположились вдоль пруда замкового сада. Время близилось к обеду, вскоре должны были начаться торжества и это наспех организованное собрание никому не было нужно. Но обстоятельства требовали иного. Акира хотел решить дело намного быстрее, но чем больше он понимал, что произошло, тем больше его охватывала тревога.

– Я не хотел мешать правосудию, – ответил Алан, – а скорее наоборот, помочь ему. Они не успели совершить преступление, мы предотвратили его и потому мне показалось, что смерть – несправедливая плата за их действия. Мы вели себя как нас учили, не более, и эти рыбаки никак не могли знать по нашей одежде, что мы представители знатных родов.

– Но разве тебе не известно, что нападение на члена семьи Грейгов есть тяжкое преступление и такие воины, как Суно, обязаны приводить приговор в исполнение немедленно? Помешать ему выполнить свой долг – преступление не только против императора, но также и против чести самого Суно!