Владик с самого начала плохо спал. С Алисой у нас проблем не было, да и мы тогда были на семь лет моложе. Жили мы в той же «распашонке», в которой я продолжаю обитать вместе с детьми, бабушками и животными. Моя мама (тогда не просто ходячая, а полная сил и энергии молодая бабушка) жила с Алисой в одном из «рукавов», мы со Славой – в другом. В проходной всегда обитали и лечились какие-то звери. После рождения Владика Слава переместился в проходную комнату к животным. Я осталась с ребенком.

Я видела, что Славу раздражает каждый его крик. Слава стал реже бывать дома, приходить все позже и позже. Я уже подумывала, не завелась ли у него другая женщина. Я предполагала, что другая женщина в любом случае появится в самое ближайшее время.

Но все оказалось еще хуже. Однажды ночью, когда Владик никак не мог успокоиться, Слава молча встал, пришел к нам в комнату и сломал ребенку одну ножку.

В первое мгновение я впала в ступор. Потом истошно заорала. Ребенок зашелся в крике, потом резко замолчал. Проснулись моя мать и Алиса, соседи стали стучать по батарее.

Какой-то период времени выпал у меня из памяти. Я не осознавала, что происходит. Когда снова включилась, поняла, что квартира полна народа. Владика и меня увезли в больницу, Славу забрали в милицию. Или их тогда уже переименовали в полицию? Да, конечно, переименовали, но народ еще не привык к новому названию.

Он ничего не отрицал. Ножку грудному ребенку сломал без труда – он же кузнец и мастер на все руки. Думаю, что он вполне мог бы и взрослому человеку сломать руку или ногу, если бы захотел. В зале суда он спокойно произнес, обращаясь ко мне:

– Скажи спасибо, что я ему шею не свернул.

А потом еще пламенную речь произнес о том, что если баба рожает потому, что она хочет, а не потому, что оба супруга так решили, то должна пенять на себя. Он еще интервью успел дать нескольким журналистам, этакие «Советы женщинам», суть которых сводилась все к той же мысли: детей нужно рожать, только если их хотят и мужчина, и женщина. Почему несчастный мужчина должен страдать из-за младенца, которого он вообще не хотел? И в красках описывал свои страдания. При этом говорил, что меня продолжает любить, и если бы не второй ребенок, то мы бы жили вместе долго и счастливо и умерли в один день. Я поражалась пламенности его речей. Раньше он был спокойным и уравновешенным мужчиной. Какие речи?! А он теперь еще и жестикулировал!

У бывшего нашлась масса единомышленников, которые полезли в ток-шоу. Кто-то бросил двоих детей, кто-то троих, кто-то одного. Но Славка по понятным причинам участвовать в ток-шоу не мог – из СИЗО для участия в них не отпускают. А потом моего бывшего отправили не в тюрьму, а в психиатрическую лечебницу. Граждан, рассказывавших о своих страданиях в ток-шоу, не отправили, хотя, по-моему, у них с головой было гораздо хуже, чем у Славки. Но никто из них детям ножки не ломал, хотя были те, кто признавался в желании их убить.

Я не знаю, когда у него что-то повернулось в голове. Я, конечно, не психиатр, я – ветеринар. Но часто выступаю в роли звериного психолога, подсказываю хозяевам, почему, например, их кошка вдруг иногда гадит там, где нельзя. Специально гадит! Я помогаю наладить отношения хозяев с их четвероногими любимцами. Я помогаю хозяевам справиться с депрессией и чувством вины после того, как питомец уходит в мир иной. Чувство вины испытывают все нормальные люди, у которых умирает любимое животное. Что я не сделала? Что я сделала не так? Почему я лишний раз не погладила по головке, не взяла на ручки? Ужасно, если вас не понимают родственники. Ужасно, если у одинокого человека это было единственно близкое, родное и дорогое существо. В таком случае человеку требуется моральная поддержка тех, кто понимает, что это такое – лишиться любимого кота или собаки. Я вижу это и стараюсь помочь.