В моей голове вертелась мысль: как бы мне обезопасить себя от самого Артёма? Но, разумеется, озвучивать её я не стала.

Следующие несколько дней прошли в бесконечных извинениях, заискивающих взглядах, уверениях в вечной любви и верности до гробовой доски от моего мужа. Но это почему-то не цепляло. Мне уже не хотелось, как обычно, оправдывать его, вставать на его место и смотреть на эту ситуацию с мужской стороны. Как говорится, когда тебе сломают руки, всё заживёт, простится, забудется, но обниматься больше не захочется.

Леночка радовалась каждому дню в бесконечных развлечениях, гостях и купаниях. Она так сильно загорела, что ещё неделя – и у меня дома будет жить негритёнок. Родственники мужа наперебой мне доказывали, что я не права и очень строга к нему. Ведь он так искренне раскаивается и любит нас. Как это видела я со своей стороны? Нет никакого сожаления, просто жить без конфликта ему намного приятней. Да и если говорить честно, нарисовалась ещё одна проблема в виде моих постоянных мыслей об Артёме. Вся та ситуация постоянно прокручивалась в моей голове, вызывая у тела соответствующую реакцию. Хотелось только одного – скорее вернуться домой и забыть всё как страшный сон, считать своего мужа лучшим на свете, жить его и ребёнка интересами – в общем, вернуть всё на круги своя.

Утро началось стандартно – с завтрака и обсуждения планов на вечер. Разговор прервал стук в дверь и следом её скрип. Как и положено, в небольших селениях двери на замок закрываются только на ночь или в отсутствие дома хозяев. В комнату зашёл Артём. Поздоровавшись со всеми, сел за стол. У меня чуть с языка не сорвалось: лёгок на помине, только о тебе думала. Слава богу, эта фраза осталась только в мыслях. После обычных приветствий и типичных расспросов о жизни, он обратился к нам с Владом:

– Вы ещё не заскучали в веренице гостей и прогулок? Как насчёт более азартного времяпровождения?

Влад заёрзал на стуле в ожидании ещё одного повода напиться и сказал:

– Мы всегда за! Вновь на рыбалку?

– Нет. Хочу вас поближе познакомить с нашей историей и бытом. Ты, кажется, сюда приехал в поисках своих корней?

– Я весь внимание.

– У нас намечается реконструкция на заброшенной станице. Это не далеко – километров сто двадцать отсюда. Там восстановлены сцены быта конца шестнадцатого века. Поедем компанией человек тридцать, разыграем небольшие сражения за землю, как положено, в национальных костюмах и по всему казачьему распорядку. Выезжаем завтра в пять утра. В общей сложности дня на два. Вы за?

– Конечно, мы с вами!

Здесь мне уже пришлось вмешаться:

– Ну, во-первых, не мы, а ты за. Во-вторых, езжай, я с удовольствием помашу тебе платочком у избы на прощание и буду с нетерпением ждать возращения. А мне хватило рыбалки, увольте, пожалуйста, с реконструкции.

– Раз уже начали о традициях, то у нас принято не платочком махать, а запрягать лошадь, вести её к мужу, держа поводья подолом юбки. Перед выездом обязательно поклониться коню с пожеланиями лёгкой дороги и просьбой сберечь путника, затем поклониться родителям, чтобы усердно молились в его отсутствие, и лишь потом поцеловать его. Ну, если хочешь, следом помаши платком.

– Очень полезная информация, но она мне не пригодится, – процедила сквозь зубы я.

– Без тебя это всё не получится, – на мой удивлённый взгляд Артём продолжил: – В истории человечества все заслуги, битвы, разделы земель совершались лишь во имя женщин. Что нам делить в твоё отсутствие?

Я опешила от этой шуточной наглости. Но Влад продолжил разговор, обращаясь уже ко мне:

– Вика, давай поедем?! Тем более, скоро домой возвращаться. Пусть это будет завершающая эмоция отпуска.