– Там всё в плесени! – Она рухнула прямо на невысокое крыльцо – Господи, да что это такое! Помоги, Господи, святой угодник Николай и все святые!

– Данилка! Данилка, ты там? Данилка! – Дед Субботин осторожно заглянул в дом.

Потом отошёл, снял свою кепку и вытер ею лоб. Алевтина и Борис тоже заглянули.

– Никого там больше нет. – Сказал Борис – Тишина.

– Вот что, давайте пойдем на вокзал и сядем там. Будем ждать семичасовую электричку. Пока ещё чего тут у нас не случилось. – Сказал дед.

– А если она не придёт? – Спросила Римма.

– Тогда дальше будем думать. – Ответил дед.

– Может к облаку сходить, посмотреть, что это такое? – Спросил Рудик.

– Ага, ещё камнем в него кинь! – Зло ответил дед – Мало нам!

Все пошли на улицу, а Римма напоследок снова подошла к двери и громко крикнула, вглядываясь внутрь:

– Данилка! Данилка! Ты здесь? Это я, тётя Римма! – Она постояла, но, не дождавшись ответа, присоединилась к остальным.

По дороге все шли молча, заглядывая в окна домов. Дошли до дома Пустоваловых, дед Субботин постучал в окно, и, дождавшись, когда баба Люба выглянула, поманил её на улицу. Она вышла, подслеповато щурясь на них, и спросила:

– Вы чо тут ходите все вместе? Праздник какой?

– Праздник, бабка, праздник! – Ответил дед и добавил тихо – Половина уже напраздновалась. – Потом сказал громко – Одевайся, пошли с нами, по дороге расскажем.

– Куда? – Спросила баба Люба.

– Пошли на вокзал. Говорю тебе, по дороге всё расскажем. Видишь, света нет?

– Так Колька Лобов же пошёл чинить! Нашли, кого послать. Косорукого! Попросила недавно его подправить…

– Всё, хватит болтать! – Сердито одёрнул её дед Субботин – Это не у нас вырубило электричество, а на всей дороге. Даже поезда не ходят. Поняла? Поэтому сейчас все на вокзале будем сидеть. Ждать, когда свет включат. Возьми с собой телефон.

– Да не надо мне света! Я не читаю. Суп вот варила, завтра Витька со своей приедут. Не пойду я с вами.

– Иди, одевайся и выходи! – Грозно прикрикнул на неё дед – Если не пойдёшь, с милицией тебя загонят. Распоряжение такое. Поняла?

Баба Люба, бурча что-то себе под нос, скрылась в доме. Вскоре она вышла, надев толстую кофту и шаль, и зашаркала вместе со всеми к зданию вокзала. Телефон её, когда она протянула его Борису, оказался тоже разряжен. Они дошли до здания вокзала, дед сначала приоткрыл дверь и всё там оглядел, потом махнул рукой, чтобы заходили. Сам зашёл последним, плотно затворив за собой дверь. Все расселись на скамейках.

– А где Муха? – Вдруг встрепенулась Римма.

Муха – это собачонка Туринцевых. Мелкая чёрная дворняжка с белым галстуком, любимица всего Дорохова. Она, по большому счёту, уже не была собакой только Туринцевых, а приходила кормиться ко всем в посёлке, иногда и ночевала не дома, а у того, кто ей на данное время больше приглянулся. И она всегда крутилась там, где собирался народ.

– Утром она к нам забегала. – Сказал дед Субботин – Странно, что сейчас её нет. Чёрт, где она бегает?

– И к нам недавно забегала, я ей косточки из борща вынесла. – Подхватила Римма – Она бы точно за нами увязалась, если бы где-то рядом была.

Опять все замолчали. И тут раздался голос бабы Любы Пустоваловой.

– Сегодня утром ко мне постучал Настин отец. Я запамятовала, он что, не умер? А кого тогда мы хоронили летом?

– Ты что, бабка, мы его три года назад схоронили! – Дед Субботин уставился на бабу Любу – Ты его ни с кем не спутала?

– Может и спутала, дак в тельняшке, в зубах папироса, пьяный опять. Я подумала, что он. А кто тогда?

– А что он от тебя хотел? – Заинтересовался Борис.

– Спросил про колодец. Где, говорит, ведро? Не нашёл, опять кто-то взял.