Белый Ворон, поняв мое состояние, плеснул мне из желтого кувшина какой-то жидкости в кубок и протянул сосуд.

— Выпейте, таинэ. Это успокаивающая и укрепляющая настойка.

Я молча проглотила горьковатый напиток с мятным вкусом, а Таррек продолжил:

— И еще аргумент. Вы заметили как изменился ваш характер за последний месяц, с тех пор, как вы вошли в тесный контакт с разумом рождающейся айэни Тайры Вирт? Вспомните. Может быть, вы стали более подозрительны и недоверчивы? Более рассудительны и меланхоличны?

Демоны побери этого мага! Я вскочила, не в силах больше сидеть как приколоченная, сделала круг по комнате до окна и обратно. И впрямь, меня как подменили в последние недели! Состарили виртуально лет на десять!

— Получается, эти твари тонко мной руководили?

Сар Таррек отрицательно качнул головой:

— Нет. Влияли, но не руководили. Их ментальное воздействие более тонко. Они не заставляют, не дергают за ниточки, не диктуют. Они придают нужный им окрас мыслям и эмоциям, вашему отношению к миру и людям, к знаниям и явлениям. Но если бы вы долго находились под влиянием айэ, вы бы уснули как личность.

— Но вы меня вылечили?

— Надеюсь, да. Сразу скажу, влияние души и разума той, кому принадлежало это тело, устранить невозможно, связь Тиррины Барренс с телом слишком укоренена. Все-таки…

— Я понимаю, — оборвала я объяснения. Чего тут не понять. Даже если не касаться таких тонких материй, как психосоматика, любой дом сохраняет отпечаток личности хозяйки, даже если той нет дома.

Маг одобрительно кивнул и продолжил:

— Меня радует ваша понятливость. К счастью, вы менталист, и вы сумеете научиться отслеживать, какое движение души является вашим истинным, а какое продиктовано чужим влиянием. Теперь вам будет проще. Я смог убрать опутавшую вас сеть айэни Зим и оборвал вашу духовную связь. Она для вас уже не «матушка Зим».

— Спасибо, — искренне поблагодарила я.

— Это было легко, ее лапы касались вас недолго. Главное — я убрал влияние Тайры Вирт. Вот чей разум и дух оказывали на вас сильнейшее воздействие, подавляли.

Не передать, какое облегчение я испытала! Я до сих пор содрогалась от ужаса при воспоминании о тех кошмарных минутах, когда мое тело мне не повиновалось, а язык произносил чужие слова, рождавшиеся в моей голове. Честно признать, я всего лишь на полчаса оказалась в той тюрьме безумия и бессилия, в которой настоящая Тиррина провела три года. И мне хватило этих минут ужаса до конца жизни.

От счастья я даже прослезилась. Сар Таррек молча вынул из обшлага рукава и протянул мне белоснежный платок с черным контуром монограммы.

— Должен предупредить. От айэни Вирт еще остались глубоко укоренившиеся воспоминания, но они уже не повлияют ни на ваши эмоции, ни на ваше поведение. Они остались просто как сведения, прочитанные в книгах.

— Я даже не знаю, как благодарить вас.

Белый Ворон поклонился и опустил меня на землю:

— Рад услужить вам, таинэ Орияр, и моему хаору… будущему. Это мой долг.

Дьявол тебя задери, сар, — мысленно выругалась я. Очень больно осознавать, что я, Тамара Коршунова, сама по себе — ничто в этом мире. Это понятно. Но зачем же подчеркивать?

— А можно получить какую-то защиту от подобных воздействий? — спросила я, поднимаясь и делая шаг в направлении к кувшинам. Очень хотелось пить. А просить этого напыщенного индюка… то есть, Ворона, конечно… не хотелось, несмотря на благодарность.

— Вы сами способны создать такую защиту, — маг с усмешкой наблюдал за моей пошатывающейся фигурой, но руки не предложил.

Я схватила первый попавшийся кувшин из трех. Но руки дрожали как у алкаша после недельного запоя, и я постыдилась демонстрировать такой неприличный тремор. Поставила сосуд и облизнула пересохшие губы.