Тогда в голове Софи созрел коварный план по моему совращению. Не буквально, конечно, но именно она открыла для меня “мир других мужчин”. Или меня для этого мира…

В любом случае, моя настоящая история не одного знакомства началась тем же вечером в баре нашего отеля.

Турецкие отели условно можно было поделить на три группы: молодежные, семейные и все остальные.

С первой группой все понятно: тусы до утра, алкоголь в крови зашкаливал и укромные уголки, разбросанные по территории, были “забронированы” до зимы. Кровати в большинстве номеров армированные, а завтрак начинался в двенадцать.

Семейные, наоборот, вели размеренный образ жизни “по часам” и парочки с детьми разбавляли солидные пенсионеры из Европы, которые и в шестьдесят не стеснялись загорать топлесс.

У отелей такого плана был только один минус - дети. Которые визжали у бассейна, орали по ночам и иногда швырялись едой через стол.

Поэтому, вполне логично, что мы для своего отдыха выбрали отель третьей категории, то есть лучшее из “всего остального”, а, чтобы ненароком не нарваться на “Тагил!” разместились не в Анталии, а в Бодруме.

Конечно, за комфорт пришлось доплатить, но оно того стоило.

После ужина мы в полном составе заняли один из диванов в лобби-баре. Это было красивое, не перегруженное мебелью пространство с отдельными зонами для отдыха, спрятанными друг от друга решетчатыми деревянными перегородками.

По центру зала стоял черный рояль и в сотне капель огромной люстры над ним искажалось и двоилось окружающее пространство: стеллажи с книгами, бар и силуэты беседующих друг с другом людей.

Современный камин из закаленного черного стекла в человеческий рост у дальней стены не горел, но я представила как здорово, наверное, сидеть перед ним зимой с книгой в руках, когда море слишком холодное, чтобы купаться, а температура на улице немногим выше нуля.

- Соф, ты с загаром не перестаралась? - спросила Маша, делая глоток. В отличие от нас, она терпеть не могла коктейли и пила только темное пиво.

- Солнце любит меня, - Софи повела голыми плечами, которые благодаря бронзатору стали приятного кофейного оттенка с золотыми блестками, и вязаный топ натянулся на груди. Без толики стеснения она салютовала бокалом с мартини двум европейцам, что сидели напротив.

- Только не начинай… - простонала Маша.

- А ты чем занималась? - спросила я, чтобы перевести внимание с вечно голодной Софи в безопасное для всех русло.

- Дело изучала, - я поперхнулась коктейлем.

- Маш, серьезно?

- Лика, это безнадежный случай, - улыбнулась Софи и добавила. - В следующий раз, когда ты пойдешь в душ, я закрою твой ноут в сейфе и сменю пароль.

- Только попробуй!

- Лика, дай карточку от номера.

- Я тебя предупредила! - от злости Машка надула ноздри, отчего стала похожа на обиженного енота.

- Маш, Софи права. Мы сюда приехали отдыхать, а не работать.

- У меня заседание в день прилета, Лика, я и так еле вырвалась.

- Ладно, тогда компромисс - утром на пляже и вечером в баре ты с нами, а в остальное время делай что хочешь.

- И экскурсии, - вмешалась Софи.

- Только одна, - отрезала Маша.

- Нет, все.

- Нафиг они мне нужны!? Чего я тут не видела, шубы из полинезийского тушканчика? - взорвалась Маша, а Софи покатилась со смеха.

- Золота ацтеков!

Они легко могли провести в спорах весь вечер, но тут за рояль села высокая стройная женщина, и зал заполнил чистый и мощный звук.

В плавных переливах высоких нот и низких акцентных аккордах развернулась трагическая история любви - болезненная, наполненная надеждой и страданием, глубиной чувств и безысходностью перед сделанным выбором и суровой Судьбой.