– Продолжу твою мысль, Михаил, – взял слово Лев. – Представьте, господа, что наш бессменный лидер осознал свое место в истории и захотел потеснить Шикльгрубера и Джугашвили. Он принялся за окончательное решение русского вопроса. Здесь, под Петербургом, как когда-то его товарищ по роду занятий под Берлином, в Заксенхаузене, он начал строить инфраструктуру: здания, для содержания людей, транспортные пути для доставки людей к этим зданиям, печи. Разумеется, такой проект не обойдется без программного обеспечения: нужен учет прибывших и убывших, нужно видеонаблюдение за лагерем. То, что предшественниками делалось вручную, необходимо автоматизировать. В общем, нужна цифровизация, бюджет есть. Подрядчики соревнуются за написание Государственных информационных систем «РосГулаг» и «РосПечь», понадобятся также продукты в сфере машинного зрения для распознавания лиц заключенных лагеря, рекомендательные системы для палачей, работы много. На каких условиях вы бы были готовы за такую работу взяться?

– Как от темы свободы мы пришли к лагерям, Лев? – с шуточным упреком произнес кто-то из тимлидов.

– Все мы, оставаясь в России, идем на компромиссы. Вопрос в том, где эти компромиссы заканчиваются? Где гибкость совести уже не выдерживает тяжесть грязи, которой ее бомбардируют? – Лев выпил чуть больше обычного и говорил то, что в своем родном городе сказать бы не смог.

Профсоюз начался с взаимопомощи старших товарищей новичку. Когда Вячеслав много лет назад неожиданно был назначен тимлидом на проекте, где он был старшим разработчиком, спокойная жизнь для него закончилась. Он любил код, знал несколько языков и программирование для него было сродни литературному творчеству. Предпочитая лаконичное изложение своих мыслей многословности, он так же относился и к выражению своих идей на языках программирования, проводя иногда часы в поисках элегантного решения задачи как с точки зрения алгоритма, быстродействия, так и с позиций красоты кода. Вячеславу нравилось ощущение сосредоточенности на задаче, будто медитация или молитва, когда мир упрощался до троицы: программиста, задачи и текста между ними, который их связывал. Это был сольный танец: как многие программисты, Вячеслав любил быть один и работать один. Вдруг от него потребовалось большее, то, чего он не умел: быть лидером, руководить, организовывать работу других программистов, объединять людей. И ставка была велика: предыдущий тимлид уходил со всей командой, единственным человеком, который мог подхватить руководство разработкой в проекте был Вячеслав, если бы он не справился, компанию ждало банкротство в течение полугода – два конкурирующих стартапа не дали бы медлить. Таким образом перед Вячеславом стала задача быстро сформировать новую команду и продолжить разработку. Тогда, почти десять лет назад ему помогли Михаил и Лев, они и стали основой будущего Профсоюза. Их советы, поддержка и помощь с наймом новых разрабов и аналитиков спасли дело.

Тогда, много лет назад три тимлида поняли, что буквально спасли бизнес, что это сделали именно они, а не менеджеры или собственники. Усилия, труд, воля этих троих людей, двое из которых даже не работали в компании, сохранили рабочие места, производство и ту кодовую базу, которая была дорога Вячеславу: триста тысяч строк кода на джаве, в которых он жил как кари в Коране. Осознав сделанное, они втроем почувствовали силу в себе, силу, которая повлекла их вперед к новым проектам уже в новом качестве: формально оставаясь наемными работниками, они знали, что это они настоящие хозяева и главы проектов. В проектах, разумеется, были директоры, проектные менеджеры, менеджеры продуктов, менеджеры программ и ещё множество разных менеджеров, но управляли проектами на самом деле вовсе не они.