– Вот, смотрите! – с гордостью произнес Тим, медленно раскрывая ладонь, пока цикада, которую он придерживал за кончики крыльев указательным и большим пальцами, не показалась полностью.

– Брр! – содрогнулась Мэри и отшатнулась, даже толком не взглянув на насекомое.

– Мэри, да вы не бойтесь, – умоляющим тоном произнес Тим и, улыбаясь, нежно погладил цикаду. – Смотрите, какая она хорошая. Зелененькая вся, красивая, как бабочка.

Его золотистая голова склонилась над цикадой, и Мэри, глядя на него, почувствовала, как грудь внезапно сдавило от щемящей жалости. Казалось, Тим нашел взаимопонимание с насекомым, ибо оно лежало в его ладони, не выказывая ни страха, ни паники. А цикада, если не обращать внимания на ее марсианские антенны-усики и панцирь, как у ракообразных, и впрямь была прекрасна. Толстое тельце примерно два дюйма длиной, ярко-зеленое, как будто припудренное золотым порошком; глаза искрятся и блестят словно два больших топаза. На спинке – все еще сложенные тонкие прозрачные крылышки, испещренные, как древесный лист, яркими золотистыми прожилками, которые переливались всеми цветами радуги. И над цикадой, сидя на корточках, склонялся Тим – такой же чуждый и прекрасный.

– Вы же не хотите, чтобы я ее убил? – взмолился Тим. Его взгляд, обращенный на нее снизу вверх, вдруг наполнился печалью.

– Нет, – ответила она отворачиваясь. – Посади ее снова на куст, Тим.

К обеду он привел в порядок весь палисадник. Мэри дала ему два гамбургера и гору картофеля фри, а на десерт – приготовленный на пару горячий пудинг с джемом и горячим банановым кремом.

– Мэри, кажется, я все сделал, – заявил Тим, допивая третью чашку чая. – Эх, жаль, что вся работа выполнена. – Он смотрел на нее, не отрывая широко распахнутых глаз. – Мэри, вы мне нравитесь, – снова начал Тим. – Вы мне нравитесь больше, чем Мик, Гарри, Джим, Билл, Керли и Дейв. Вы мне нравитесь больше всех, не считая папы, мамы и моей Дони.

Она потрепала его по руке и ласково улыбнулась.

– Мне приятно это слышать от тебя, Тим. Ты очень любезен, но, думаю, это не совсем так. Мы с тобой очень мало знакомы.

– Жаль, что весь газон уже подстрижен, – вздохнул он, никак не отреагировав на ее замечание.

– Тим, трава имеет обыкновение вырастать.

– У? – Этот короткий звук, произнесенный с вопросительной интонацией, сигнализировал, что некие действия или слова были выше его понимания и надо сбавить обороты.

– А клумбы полоть ты умеешь так же хорошо, как стрижешь газон?

– Наверное. Папа мне всегда поручает эту работу.

– В таком случае не хотел бы ты по субботам приходить сюда и ухаживать за моим садом? Стричь траву, если нужно, высаживать рассаду, пропалывать клумбы, поливать кусты, подравнивать растения вдоль дорожек, удобрять почву.

Расплывшись в улыбке, он схватил руку мисс Хортон и стал трясти.

– С удовольствием, Мэри! Я буду каждую субботу приходить к вам и ухаживать за вашим садом. Обещаю, я буду ухаживать за вашим садом!

Уходя домой, Тим опять уносил в конверте тридцать долларов.

Тим отработал у Мэри Хортон пять суббот, и однажды в четверг поздно вечером она позвонила домой Мелвиллам. Трубку снял Рон.

– Да?

– Добрый вечер, мистер Мелвилл. Вас беспокоит Мэри Хортон, субботний друг Тима.

Рон мгновенно встрепенулся и поманил к телефону Эс, чтобы она тоже послушала разговор.

– О, мисс Хортон! Рад слышать вас. Как Тим работает? Справляется?

– Я вполне довольна его работой, мистер Мелвилл. И мне приятно его общество.

Рон смущенно хмыкнул.

– Из рассказов сына я понял, что он вас сильно объедает, мисс Хортон.

– Что вы, вовсе нет. Я рада, что у него хороший аппетит, мистер Мелвилл.