Через полчаса явилась сама леди Гринхилл и непререкаемым тоном велела мне собираться.

– Куда? – вообще перестала что-либо понимать я.

Полицейская невозмутимо ответила:

– Теперь будешь жить поближе ко мне. Как и остальные… герои. Бхатия оказался прав, я сглупила, расставляя посты.

– Что и требовалось доказать, – откликнулся из коридора наш декан.

Кузина Фелтона тяжело вздохнула и закрыла глаза, но смолчала.

– Никакого учебного процесса с этим вашим… семейным наследием, – проворчал профессор Бхатия. – Сколько дипломов с отличием сорвется только потому, что ненормальные пытаются добраться до артефакта семейства Фелтон.

Ну вот. Опять ссорятся. Стоит этим двоим оказаться рядом, как они принимаются обвинять друг друга во всем, в чем только можно

– Разумеется… А кто это, интересно, пропустил прямо под своим носом преступника? – нежно протянула леди Гринхил. – Собирайся, Эшли. Мы ждем тебя в коридоре.

В коридоре развлечение по взаимному доведению продолжилось. Подруги слушали перебранку с выпученными от изумления глазами. А вот меня после вчерашнего удивить уже так легко не получалось.

– Ну так что, Киран, кто работал с Хэмишем Эштоном несколько лет и ничего не понял? И не нужно говорить, что Кассиус тоже ничего не понял. Он мальчишка, он еще видит в людях лучшее.

Вот первый раз я слышала, чтобы Короля кто-то называл мальчишкой. Ну да ладно, леди Гринхилл – кузина Фелтона, ей видней.

– Почему-то сам Кассиус полностью не согласен с такой характеристикой, – со злым весельем отозвался декан. – По моему мнению, он вполне взрослый и состоявшийся мужчина. Наличие или отсутствие диплома о высшем магическом образовании тут не показатель.

По мне, так тоже диплом был вообще ни при чем.

– Мне показалось или леди Гринхилл по имени назвала профессора Бхатия? – шепотом спросила у меня Стейси, которую фамильярность полицейской точно поразила до глубины души.

На родине декана все еще были в ходу архаичные нормы вежливости, поэтому никто и никогда не рисковал обращаться к нему только по имени. А то мало ли? Еще приложит тростью поперек хребта… Трость уж давно стала университетской легендой…

– Ага. Дыши, Животное, дыши. Я тоже в шоке, но ничего, держусь.

Я быстро покидала в спортивную сумку учебники, тетради, содержимое полки в ванной и кое-что из одежды. Искренне надеялась, что долго мне не придется ютиться в другом жилище.

Леди Гринхилл проявила максимум терпения и даже не пыталась меня поторапливать. Впрочем, возможно, все дело в том, что ей было чем заняться с профессором Бхатией.

– Ладно, девочки, я пойду… – помахала я на прощанье подругам.

Они не особо опечалились моему уходу, уж не знаю, почему.

Только Хельга попросила написать, как на месте устроюсь.

Ну и что эта банда опять задумала? Нет, я люблю своих подруг, очень сильно люблю, но… но порой они меня пугали.

Профессор Бхатия сперва потянулся было взять у меня сумки, но остановился, досадливо скривившись. Он попал в аварию уже достаточно давно, но, видимо, так и не успел привыкнуть к увечью и вызванной им беспомощности.

Леди Гринхилл оказалась достаточно тактична, чтобы не заметить слабости мужчины. Ей-богу, у них были ну очень странные отношения.

– Скажите, а что это за туман снаружи? – спросила я у старших магов уже на улице.

Идти приходилось практически вслепую.

– Реакция на попытки пробить защиту кампуса. Непредвиденная реакция… – отозвалась полицейская со вздохом.

– Ректор в ярости, – добавил с усмешкой декан.

Сразу стало понятно, кто именно виноват в этой… «непредвиденной реакции».

Лично я понимала ректора: туман оказался густым, как молоко, даже на расстоянии вытянутой руки – и то уже толком ничего не удавалось разглядеть. Мы с деканом шли вперед более-менее уверенно только потому, что кампус знали как свои пять пальцев. Леди Гринхилл делала вид, будто нулевая видимость ее вообще не беспокоит, но я чувствовала ее напряжение.