– Раздевайся! – последовал приказ.

– Зачем? – прикинулась я дурой.

Тихий отчетливый рык меня не впечатлил.

– Вы нимб хотите? – уточнила я, не делая попыток к отступлению. – Так скажите, я сделаю. Вам понравится, я обещаю.

Что такое «нимб» муж, полагаю, не знал. Раз уж у них тут ангелов не водилось. Но о том, что ничего хорошего от меня ждать не стОит, догадался сразу же.

И в глазах его я прочла: «Стерва!»

Себастьян:

– Ты – моя жена! – напомнил я этой… дуре. – У нас сегодня первая брачная ночь!

– Счастье-то какое, – ухмыльнулась она, ничуть не боясь меня. Похоже, чувство страха вообще не было ей свойственно. – И что? Вы считаете это достойным поводом, чтобы приказывать жене раздеваться? Вы точно не кобылу на случку ведете? Или что там с ней делают? А как же любовь, нежность, забота? Поцелуи, в конце концов? Или сделал дело и ушел?

Она трещала, как сорока. Я перестал улавливать смысл уже на пятом предложении. Нет, я знал, что особи женского пола любой расы бывают говорливы. Но не настолько же!

У меня начала лопаться голова от всех этих фраз, постоянно выстреливавших в меня! Я практически сходил с ума от услышанного! Какой там смысл! Тут уже не до него!

Не помню, как я оказался вне дома, как обернулся и драконом принялся рассекать небо.

Очнулся, летая под облаками. Из носа валил пар пополам с огнем.

Я все-таки потерял контроль над своим телом. И отец об этом узнает! Обязательно узнает! Слуги ему доложат! И я опозорюсь на весь свет!

А причина моего позора сейчас спит! Вместо того чтобы развлекаться со мной в постели, она выгнала меня, своего мужа перед богами!

Не знаю, как долго я летал. Вернулся на землю и повторно обернулся, только когда понял, что успокоился. Условно, конечно, успокоился. Я по-прежнему готов был разорвать голыми руками эту дуру! Но, по крайней мере, сейчас я себя полностью контролировал! И не пытался разрушить свое жилище!

Я обернулся человеком на заднем дворе. Тусклого света трех факелов, чадивших на стенах, было не достаточно, чтобы разглядеть фигуру в ночи. Но я уловил хорошо знакомый запах и тяжело вздохнул.

– Отец! – позвал я.

Он вышел из темноты, встал на небольшое пятнышко света, хмурый, недовольный и чересчур сосредоточенный.

– Нам надо поговорить, сын, – категорично заявил он. – Сейчас же!

Аршаранарах ронтшартан горшаран! О чем, ну о чем можно говорить поздней ночью?! И почему это не терпит до утра?!

Ангелина:

Муженек сбежал, не потрудившись даже выслушать меня. Ну конечно, как по бабам бегать, так завсегда пожалуйста. Как юбки всем желающим дамочкам задирать – тоже герой. А как жену выслушать, так сразу в бега ударился. И через пару-тройку минут уже выл как волк под облаками в виде дракона. Ладно, пусть не выл. Пусть трубил как слон. Или орал как гиена. Пофиг как-то. В общем, на зверино-драконьем языке рассказывал всем вокруг, какая ему жена сволочная попалась. Жаловался на жизнь, гад такой.

Я снизу помахала ему ручкой, пожелала не выспаться, а сама пошла в постельку. Правда, предварительно вызвала служанку, вымылась и переоделась с ее помощью. Но это уже мелочи. Главное, что совсем скоро я, в длинной закрытой ночнушке, лежала в постельке под теплым одеялом и готова была видеть седьмой сон. И никакой ор снаружи мне не мешал.

Заснула я быстро. И приснился мне дворец. Шикарный такой, как в книжках детских рисуют. С гобеленами на стенах, высокими потолками, великолепным тронным залом и непонятной фигурой, сидевшей на троне. По крайней мере, именно троном я эту штуковину про себя и назвала.

– Подойди ближе, дитя мое. Не бойся, – прозвучал в моем сознании чей-то голос.