Откинув волосы с глаз, он высмотрел свои туфли и носки.

– Вот вы где! – воскликнул он, схватив их, и аккуратно поставил туфли по прямой линии на самый верх надувной лодки – явно для того, чтобы как можно удобнее было любоваться ими.

– Эти туфли и носки – мои, – сказал он с гордостью.

– Они очень красивые, – сказала я, и он улыбнулся.

Божечки, его улыбка!

– Э-э. – Прошла долгая минута, прежде чем я собралась с мыслями. – Слушай, надо вернуть тебя на твою вечеринку.

– Нет! – Он с мятежным видом покачал головой и затем застонал. – Ты ранила меня в голову, потянув за волосы.

– Я не ранила твою голову. Это был ты сам – ты стукнулся головой о флагшток, когда спускался по лестнице, – я указала на яхту.

– Я вправду стукнулся?

– Да, ты стукнулся. Что ты пытался сделать вообще?

Он поразмыслил несколько секунд, чтобы ответить одно:

– Сбежать!

– Сбежать?

– Не вернусь назад, – сказал он и осторожно кивнул. – Скажи, почему все вокруг колышется?

– Потому что мы на лодке в центре чертова океана.

– Правда. О’кей. Ну, по крайней мере, мы можем выпить. У меня тут с собой бутылка.

Он тянул и тащил бутылку, застрявшую в его жилетном кармане, пока не извлек ее наконец, и уже поднес ее было к губам, как вдруг, похоже, вспомнил о манерах и решил предложить выпить сначала мне.

– Нет уж, спасибо. – Хотя мне было больно при мысли, что я отказалась от шанса прикоснуться губами к вещи, которой касались его губы, я сообразила, что в бутылке сейчас больше соленой воды, чем выпивки. – Мне кажется, тебе тоже не стоит это пить.

Он отмахнулся от моего совета, сделав изящный жест, и отхлебнул из бутылки. Через секунду он все выплюнул и закашлялся.

– Отвратительный вкус! Просто жесть. Это ты, что ли, его испортила?

– Да нет же, ты сам! Ты свалился в океан, и соленая вода… – начала я, но не было никакого смысла ему что-то объяснять.

Логан Раш, кумир подростков и необыкновенно талантливый исполнитель главной роли в популярнейших фильмах, был сильно и безнадежно пьян.

– Не могу пить эту дрянь. – Фыркнув с отвращением, Логан отпихнул от себя шампанское и затем посмотрел на меня с надеждой: – Слушай, а ты, случайно, не прихватила тоже с собой бутылку?

– Я нет, а вот на яхте выпивки полным-полно. Давай я отвезу тебя обратно?

– Нет. – Он скрестил руки на груди. – Я туда не хочу. И ты меня не заставишь.

– Но они же будут волноваться – они поднимут тревогу, поставят на уши НМСИ[1].

– Кто такая эта Эн-Эмси?

– Морская служба спасения. Давай вернемся назад, о’кей? – Я взялась за румпель.

– Нет. Я же только что смылся оттуда! Сказал им, что у меня мигрень и что мне нужно побыть в своей каюте. А там я оставил записку: «Решил отдохнуть, увидимся в Кейптауне!» Я поступил очень ответственно.

– Но…

– Если ты попытаешься вернуть меня к этим пираньям, я выброшусь в море!

– Ну, ведь мы же не можем провести здесь всю ночь.

– Почему нет? Это приятно – побыть с хорошенькой девушкой, – если ты не против, что я тебя так называю. Так уютно.

Логан Раш только что назвал меня хорошенькой. Я еле удержалась, чтобы не завизжать от радости, но кое-как заставила себя говорить деловым тоном:

– Уютно? Тут совсем не уютно. Здесь холодно, а мы мокрые. Мы не можем здесь оставаться.

И тут на меня снизошло вдохновение.

– Кстати, знаешь, где бы мы могли достать больше шампанского?

– Хорошую выпивку? Без соленой воды?

– Ага, очень хорошую выпивку – лучшую.

– Где?

– Там, – я указала на берег, где далекие огни симонстадского порта служили ярким маяком.

– Поплыли тогда!

– По рукам.

Нежно повернув румпель, я завела мотор и повела лодку обратно к тому месту, где оставила свою доску для серфинга. Я втянула ее на борт и бросила на задние скамейки резким движением.