Парни доигрывают композицию и просят зрителей не разбегаться, так как они намерены продолжить выступление после небольшого перерыва. Бармен вновь включает танцевальную музыку. Официантка успевает принести нам закуски. Кир спускается со сцены и направляется к столику, где сидим мы.

— Что скажете о новой песне? — спрашивает Кирилл, усаживаясь рядом с Лизой.

Катя вдруг встает и бросается на шею барабанщику, который шел следом за вокалистом. Ее пальцы зарываются в его синих волосах, а губы настигают в страстном поцелуе. Парень с ответным жаром обнимает свою девушку. Все ахают, теряются и тут же забывают о вопросе лидера группы. Настолько это неожиданно.

— Полегче, — выдыхаю я и машу рукой около своего лица. — Вот что алкоголь с людьми делает… Мне аж плохо стало от ваших чувств.

Друзья хихикают.

— А ты сними себе мальчика и расслабься, — надменно вставляет Артем, внезапно появившийся из-за моей спины. Он проходит мимо и занимает место с краю.

Я кривлюсь.

— Не пытайся тут рекламировать свои услуги, мальчик, ты не потянешь мое расслабление.

Максим, далекий от наших каждодневных перепалок, давится, но приставляет кулак ко рту, пытаясь совладать с хохотом и не выплюнуть кусочки бургера, который только начал жевать. Кира хлопает его по плечу и что-то быстро говорит, объясняя ситуацию в двух словах. Максим понимающе кивает.

— Она снова урыла тебя, — саркастично шепчет Кирилл на ухо Артему. Тот дергает щекой и отворачивается.

Вместо танцевальной музыки играет более спокойная. В ней слышатся тягучие мистические мотивы и гитарные звуки, манящим голосом поет девушка.

— Да, Кирюха, ваша новая песня просто бомба, — проговариваю я, пятясь назад, подбираясь к танцполу. — Но сейчас я хочу сходить с ума.

Я начинаю медленно двигаться под музыку. Руки скользят по бедрам, плавно перемещаясь вдоль талии, очерчивая изгибы. Они ползут к шее, лицу, и, прикрыв глаза, я продолжаю танцевать. Под гитарные риффы я двигаю плечами и головой, постепенно возвращаясь к соблазнительным движениям. Извиваюсь как коварная черная мамба, норовя болезненно ужалить в самое сердце, когда этого совсем не ждешь.

Взгляд Артема снова прикован ко мне, внимательно следит за каждым взмахом рук и волос, за каждым движением бедер. Губы парня сами собой приоткрываются, он, кажется, даже не замечает этого, но зато замечаю я. Куда же его уводят собственные мысли? В какие-то темные места? Он что, плохой мальчик?

Заметив это внимание, я решаю воспользоваться ситуацией и немного поиграть. Сейчас меня еще больше интригует происходящее, ведь теперь я точно знаю, что взгляд Ткачева во время выступления мне не показался. Если это действительно так, то мне чертовски льстит подобное. Но какой Ткачеву интерес? С какой стати вообще? Сейчас это не имеет значения. Я заглядываю в его темные, почти черные глаза, задерживаясь в их омуте ненадолго, и продолжаю двигаться. Артем, словно под гипнозом, не шевелится. И наблюдает.

— Захлопни рот, когда смотришь на меня, тихоня! — дерзко говорю я, лукаво улыбнувшись, и начинаю танцевать еще развязнее.

Артем мигом отмирает, его губы смыкаются, превращаясь в упрямую полоску. Ладонь, лежащая на колене, превращается в кулак. Ухмыляюсь. Я снова задела его эго? Или дело в чем-то другом?

Чувствую, как на мою талию опускаются мужские руки. Незнакомец подходит со спины и вливается в мой бессовестный танец, желая сгореть вместе со мной. Мне все равно, кто он, все, что я мимолетно замечаю — парень молод и симпатичен. Остальное не важно. К тому же это просто танец. Сейчас мне хочется наблюдать за Ткачевым. Я и сама не понимаю почему.