«За такое что? Сам предложил, а теперь потешаешься?! Как же ты меня бесишь! – внутри, погребая под своим жаром хорошее настроение, закипала обида. – Так и знала, что ничего хорошего от него ждать не стоило!» – Матильда вскочила с места, достала деньги из сумки и в порыве злости швырнула их на стол. – Сдачи не надо! Я обещала обед – получите, распишитесь! – задвинув кресло так, что оно чуть не перевернулось, она уверенно зашагала к выходу.

– Психичка! – успел крикнуть ей вслед Влад.

Пробиваясь через не до конца задёрнутые шторы, дневное солнце освещало небольшую комнату. Его лучи паутиной падали на пол, выхватывая из темноты фрагменты обстановки. На полу валялись скомканные тряпки. В самой большой из них угадывалось «тигриное» платье. Рядом притаились вывернутые наизнанку колготки. Тут же были брошены туфли на таких высоких каблуках, что напоминали скорее пыточное орудие, а не обувь. С прикроватного столика свисал, кажется, целый килограмм разномастной бижутерии. Очевидно, хозяйка комнаты пришла лишь под утро. Ей едва хватило сил скинуть с себя одежду, прежде чем завалиться спать. Так она и лежала, укрывшись одеялом с головой и почти не шевелясь. Картину довершала лысая кошка, свернувшаяся клубком рядом с женщиной.

Внезапно тишину прорезал звук будильника. Укрытый одеялом комочек зашевелился, и через мгновение из-под стёганого коричневого атласа показалась рука, тут же принявшаяся слепо шарить по тумбочке в попытках нащупать телефон. Наконец справившись, рука юркнула обратно, утаскивая смартфон под одеяло. Отключив раздражающее пиликанье и с трудом разлепив глаза, Киса сонно посмотрела на экран телефона:

«Бли-и-и-н. Уже три часа. Нужно вставать».

С недовольным вздохом она резко откинула одеяло и села на кровати, невольно сощурившись от луча, бившего прямо в глаза. Движения потревожили лысую кошку, которая, лениво потянувшись, соскочила с кровати и потрусила в сторону мисок, не забывая при этом орать как потерпевшая.

– Сейчас, сейчас я тебя покормлю, подожди, – пробормотала хозяйка, пытаясь нащупать ногой домашние тапочки.

Вспомнив, что они так и остались вчера в коридоре, она босиком пошлёпала на кухню. Поставив чайник и насыпав в чашку три ложки растворимого кофе, Киса полезла в холодильник за кормом. Однако не найдя его, вспомнила, что последний пакет закончился ещё вчера, а купить ещё она забыла. Чтобы как-то выйти из положения, она порезала относительно свежую колбасу и высыпала кубики в миску. Животное принюхалось и, бросив на хозяйку недоверчивый взгляд, всё же принялось за еду. Киса в это время направилась в ванную.

«Чёрт. Опять не смыла косметику», – подумала она, рассматривая отражение в зеркале: тени для век осыпались, а чёрный карандаш размазался вокруг глаз, создав тёмные круги; красная помада съелась, оставив лишь некрасивую корку в уголках рта. А вот дорогой тональник держался стойко. Впрочем, смыв его, женщина обнаружила на коже раздражение – плата за забывчивость.

Чайник закипел. Залив кипятком растворимые гранулы, она уселась на диван и принялась листать последние новости в социальных сетях. То и дело в ленте попадались фотографии прошлой ночи.

«Типичный вечер в “Клыках”», – думала она, рассматривая очередное фото.

На нём она сама и две разнаряженные девчонки делали губки уточкой, выгнув спину под таким углом, будто пробовались на роль в «Изгоняющем дьявола». Под фотографией красовалась подпись: «Мы с Кисой в “Клыках”». Кто они, Киса помнила смутно. По долгу службы ей приходилось разговаривать с сотнями людей. Многие из них просили сфотографироваться. Поэтому она не утруждала себя их запоминанием. А вот посетители, напротив, знали даже, как её зовут, точнее прозвище. Собственное имя казалось Кисе простецким, и она им не пользовалась.