– Ясно.

– А с мебелью я тебе помогу! – пообещал Рубцов, выходя за дверь и не дожидаясь благодарности.

Степан взял найденную Рубцовым папку. С первой страницы на него глядела юная девушка с короткой, встрепанной, словно она только что проснулась, стрижкой. "Он что – издевается? – рассердился Степан. – Кого он мне подсунул?" Мужчина перевел взгляд на даты тут же передумал злиться на Рубцова. Судя по ним, девушка отсидела десять лет в колонии строгого режима. Степан с нарастающим интересом принялся за чтение.

Данилова Юлия Захаровна. С рождения жила с матерью, Екатериной Матвеевной, пока ее отец не появился на горизонте. Папашка оказался матерым уголовником и, не смотря на протесты матери Юли, стал обучать ее своему мастерству. К девяти годам девочка уже умела стрелять из любого оружия, а к пятнадцати примкнула к одной известной ОПГ в качестве … киллера.

Уроки отца не прошли даром. Из нее получился профессиональный и неуловимый убийца. На месте преступления она оставляла только оружие, не значащееся ни в одной базе. Больше никаких следов не было. Словно стреляющий парил в воздухе и после сделанного им черного дела испарялся.

Через пять лет ОПГ на одной из "стрелок" была почти полностью уничтожена. Девчонке удалось скрыться, но те, кто был пойман доблестными сотрудниками правоохранительных органов, молчать не стали – брать на себя грехи молодой киллерши никто не хотел.

Ее поймали и судили. То, что она была причастна к громким убийствам, доказывали только слова бывших участников банды. Больше никаких улик не было. Однако, девочке дали десять лет строгого режима. Судя по справке, Данилова освободилась пару месяцев назад и сейчас работала на стройке.

Степан откинулся на спинку стула. "Ничего себе! К чему мы катимся? Дети становятся профессиональными киллерами! И дело Мухова действительно очень похоже на те, которые проходили десять лет назад! Нужно вызвать ее на допрос!"

В дверь постучали. После того, как Степан разрешил войти, в кабинет вошел патологоанатом. Всем своим видом он показывал свое недовольство и оскорбленное самолюбие.

– Что там? – устало поинтересовался Степан.

– Я все написал!

– Хорошо. Спасибо! – ругаться и спорить не хотелось. Степан посмотрел на часы и решил взять заключение в гостиницу (ему до сих пор так и не предоставили место в общежитии МВД), чтобы ознакомиться с ним в более спокойной обстановке.

Выходя из здания управления, Степан заметил две тени, отделившиеся от забора.

"Детский сад!" – покачал головой мужчина. Если это те обиженки, то бояться ему нечего. Такие, как правило, только на словах оказываются боевыми. Степан был уверен, что ему даже физическую силу применять не придется.

– Слышь, капитан! Ну че? Доволен?

Перед Степаном предстал тот самый лохматый лейтенант, любящий поесть и не любящий работать и убирать за собой.

– А ты? – тем же тоном ответил ему Степан.

– В смысле Я? – не понял лейтенант и посмотрел на своего напарника – патологоанатома, который еле стоял на ногах.

– Ты доволен, что, наконец-то займешься тем, что ты любишь?

– А ты знаешь, что я люблю? – набычился лейтенант.

– Пожрать ты любишь и свинячить! – громкий рык подполковника наполнил улицу. – Че? Решили нового капитана попугать? А пугалки-то выросли?

Из темноты к Степану вышел Евгеньев в сопровождении Рубцова.

– Так и знал, что эти придурки решат тебе отомстить! – скривился подполковник. – Нужно срочно заняться личным составом! Судя по всему, в моем отделе работают в основном дегенераты!

– Товарищ подполковник.. – заныл патологоанатом.

– Заткнись, Верчук! С тобой у меня будет отдельный разговор!