– Встреча с дедером?

– Да, с великим и ужасным дедером. Впрочем, не так уж он и ужасен. Не верится? Ну, конечно, он ведь корень всех ваших бед…

– А разве не так?

– Может, тебя это разочарует, и ты, конечно, вольна не поверить мне, но человек сам корень всех своих бед. Дорога от одного события к другому всегда лежит через вас самих. Ты судишь о дедере по рассказам друзей и знакомых, но кто из них видел его лично? Кого из великих священнослужителей он лично пытался искусить, но не преуспел? А именем вашего бога, знаешь, порой творятся куда более мерзкие дела, нежели именем Протогора.

– Хочешь сказать, что Господь хуже твоего Протогра?

– Нет, я хочу сказать, что нельзя судить о ком-то понаслышке, не узнав самолично. Тебе скажут, вот тот-то и тот-то редкая сволочь и что? Ты поверишь? А что если тот, кто сказал тебе это просто обижен на оклеветанного? Тебе никогда не приходило в голову, что люди необязательно такие, как о них говорят? На тебя саму никогда не смотрели искоса, как на зачумлённую? – вот тут чёрт попал не в бровь, а в глаз. Девчонка изо всех сил сжала кулаки, чтобы не расплакаться. – В чём ты виновата? А в чём были виноваты твои родители? Все вокруг говорят, что они заразились, но веришь ли в это ты? Если это так, то почему никто больше не заболел? Даже ты! Ты – человек, который почти постоянно был рядом.

– Люди – одно. Они злые, завистливые, бесчестные. Им нравится смотреть на страдания другого, потому что тогда им становится легче. Когда смотришь на чужие муки, волей-неволей закрадывается пакостная мыслишка – хорошо, что не со мной. Когда другому худо, за себя как-то спокойней.

Бес едва слышно присвистнул, поражённый не по-детски взрослыми размышлениями Ии.

– Но ведь, священнослужители…

– Священнослужители – тоже люди, – перебил её Эзеот, – и им тоже свойственно ошибаться, неверно толковать и даже злиться. Никто не гарантирует тебе того, что Саптиентия была верно истолкована. Ты никогда не сможешь быть уверена даже в том, что там запечатлены истины, пока бог не перескажет тебе их лично. Но даже тогда существует опасность, что эти видения были навеяны кем-то злонамерено. Нет критериев истины под этими небесами. Их никогда не было и не будет. Всё относительно. И если что-то кажется плохим или хорошим, совсем необязательно, что оно таким и является. Ты считала слобожан хорошими и благочестивыми людьми – они сожгли твоих родных. Конечно, не со зла, а так, из самозащиты. Ты считала образцом для подражания пастора Клера и доверяла ему самое сокровенное, он тебя чуть не изнасиловал. А богомерзкий чёрт, противник рода людского, лукавый, как иногда вы нас именуете, спасает тебя. Пытается прорваться туда, куда попасть для него едва ли не самое страшное. Чего из этого ты ожидала? О чём предупреждали люди?

Из глаз девочки снова хлынули слёзы. К горлу подкатил ком, от которого впору было задохнуться.

– Всё о чём нам говорил кто-то – ничто, пока мы сами в этом не убедимся. Пока не набьём собственных шишек, придётся плясать на чужих граблях и под чужие дудки. Ты ведь даже не знаешь, кто такая, в чём твой дар. А, впрочем, – бес уныло махнул рукой, – всё это неважно. И какого селестеала я тут перед тобой распинаюсь? – он решительно встал и быстро отправился к окну, рассуждая на ходу. – Тебе ничего не угрожает, значит делать тут больше нечего.

Он уже перекинул одно копыто на улицу, когда резкий крик его остановил.

– Постой!

Эзеот медленно обернулся и сложил на груди руки, дескать, ну, что ещё?

– А твой Протогор может помочь мне отомстить… за семью?

– Не знаю, – пожал плечами бес. – Я не могу говорить за Протогора. Наверное, как договоришься. Одно могу сказать совершенно точно, это ему по силам.