Похоже, они не заметили, что я вернулась. Воспользовавшись этим, я тихо повесила ключи, сняла ботинки и повесила пальто, но не успела я преодолеть коридор, чтобы попытаться напугать маму, как она вышла мне навстречу.

– Так ты вернулась, – улыбнулась она. – Проходи скорее.

И вновь мама волновалась. Она слегка заламывала пальцы.

– Знакомься, это… – мама слегка запнулась, словно не зная, как его лучше представить. Полным или кратким именем, а может и отчество стоит назвать? Но пауза длилась недолго: – Михаил.

– Рада знакомству. – кивнула я и тоже задумалась, не следует ли мне пожать ему руку. Но он её протягивать не стал – видимо, тоже не понимая, уместно ли это будет.

Да, ситуация неловкая, но голос и манеры Михаила показались приятными. Выглядел он опрятно. Неземным красавцем его назвать нельзя, но он посимпатичнее многих других. Тёмные волосы тронула седина, да и возле серых глаз проступали морщины, но он словно родился таким. Слегка старомодный, в жилетке, Михаил излучал благородное спокойствие. Признаться, уже одно это меня впечатлило.

Торт, который принёс гость, уже красовался на столе.

– Это Вам. – протянул мне пакет Михаил. – Ксения сказала мне, что Вы любите свечи и часто рисуете.

– Спасибо.

Я приняла пакет, отнесла его в свою комнату и вернулась, чтобы помочь накрыть на стол. Забавно, что Михаил обратился ко мне на “Вы”. Из-за волнения его движения стали точёными, а сам он вытянулся по струнке.

Помогать мы ему не дали. Гость, всё таки. Если будет часто захаживать, то станет и помогать, но первый раз пусть посидит спокойно.

Накрыли мы быстро – нас ведь всего трое. Чайник забулькал, а значит можно приступать к трапезе. Мы разрезали торт и разложили куски по блюдцам. Я потихоньку расспрашивала Михаила и маму обо всём, что меня интересовало. Оказалось, они коллеги и почти сразу заинтересовались друг другом. Зарабатывал Михаил немало, да и часто что-то дарил. Так у мамы появилась куча кремов, масок и новой одежды. Вот и сегодня он принёс огромный букет, который мама пристроила на комоде в коридоре.

Думаю, такой человек как он не мог мне не понравится – маме даже не следовало переживать по этому поводу. Что меня позабавило – так это застенчивость, которую он всё пытался скрыть, но она просачивалась в его движениях. Движениях, но не голосе. Вот что-что, а истории он рассказывать умел, да и слушателем был прекрасным. Не перебивал, но высказывал мнение.

Вечером Михаил ушёл, а мама после этого всё выпытывала, точно ли всё прошло хорошо.

– Точно, мама, точно. Не переживай. Он показался мне отличным человеком, который может позаботиться и о тебе, и о себе.

– Я рада. – обняла меня мама.

Она рано легла спать – ещё бы, завтра на работу. Я же наконец раскрыла пакет, который принёс Михаил. Там лежало три ароматических свечи и небольшой холст. Здорово, что он поинтересовался у мамы, что мне можно подарить – всем этим я действительно собиралась пользоваться.

Остаток вечера и ночи я рисовала ту девушку, размытый от капель набросок которой остался в блокноте. Ко мне вновь явилась Фелиса – она любила наблюдать за моей работой, и устроилась она прямо под светильником. Картину захотелось сделать в двух вариантах – карандашом и акварелью. Я бросила взгляд на холст. Может, стоит и в масле попробовать, но идею эту я пока отбросила.

К трём часам я одолела первую версию – в карандаше, и ко второй решила не приступать. Глаза слипались. Я откопала в ящике скотч и повесила рисунок прямо над столом. Теперь точно всё.