– Не понимаю современных матерей, которые везде стараются управиться сами, – сказала Моника Линде. – Гораздо разумнее взять детям няню. Ты должна отдыхать, моя милая.

Харальд Линде всю жизнь проработал в министерстве иностранных дел, поэтому родители Хенрика привыкли к жизни в посольских резиденциях, где уборкой занимались горничные, а готовили повара.

Жизнь в дипломатическом корпусе наложила отпечаток на привычки.

Когда Харальд Линде, отец Хенрика, впервые увидел Томаса, то первым делом внимательно оглядел его с головы до ног, а потом спросил подчеркнуто высокомерным тоном, изогнув одну бровь:

– Не мог ли я знать вашего отца?

Но Томас, не смутившись разницей ни в возрасте, ни в статусе, только улыбнулся и протянул Харальду руку:

– Не думаю, – ответил он. – Если, конечно, вы не работали в гимназии в Ворбю, где папа преподавал математику.

Нора поспешила объяснить, что Томас – ее лучший друг с детства. А потом попыталась сменить тему разговора.

Отец Хенрика был невыносимым человеком, она всегда так считала. Но поднимать эту тему в разговоре с Хенриком было опасно.

Свекровь в этом отношении мало чем отличалась от свекра. Сухонькая семидесятилетняя дама, Моника Линде находила высшее удовольствие в посещении различных светских мероприятий, а потом использовала любую возможность ввернуть в разговор, на каком великолепном ужине она была и с какими высокопоставленными и приятными людьми встречалась. Она доминировала в любой компании, не давая никому возможности ни сказать слова, ни опомниться.

Как отец Хенрика терпел ее все эти годы, для Норы, как и для всех остальных, оставалось загадкой. Мама Норы только улыбалась, когда речь заходила о Монике Линде, и повторяла, что все мы разные и нужно стараться видеть в человеке лучшие стороны.

При этом Моника Линде боготворила единственного сына и постоянно напоминала Норе, что та вытащила счастливый билет, заполучив Хенрика в мужья. То, что дело могло обстоять с точностью до наоборот, конечно, не приходило ей в голову.

Нора давно оставила попытки найти общий язык со свекровью и взяла за правило сохранять с ней ровный, отстраненно-вежливый тон. Семейные праздники и обеды по выходным – это святое. Но видеться со свекровью чаще необходимого Нора избегала.

Что же касалось помощи с мальчиками, здесь родители Норы всегда были на подхвате. Если бы не они, у Норы и Хенрика вряд ли бы получилось свести концы с концами в будние дни. Зато Моника и Харальд Линде при встречах с внуками никогда не упускали возможности попенять им на плохое воспитание.

В общем, перспектива весь понедельник с утра до вечера ублажать свекра и свекровь заставила Нору мысленно застонать. Но делать было нечего.

– Конечно, они всегда здесь желанные гости, – она побледнела и повернулась идти в дом. – Позвони и подтверди приглашение от моего имени.

Четверг, вторая неделя

Кики Берггрен часто сидела в интернете.

Компьютер, который она купила в «Блокете»[10], был подержанный и старый, но работал безупречно. Во всяком случае, достаточно хорошо для того, чтобы дать Кики возможность расслабиться.

После казино она едва стояла на ногах, но уснуть после многочасовых наблюдений за карточным столом давалось с большим трудом. Мозг слишком долго работал на полную катушку. Несколько часов за компьютером позволяли сбавить обороты. Иногда Кики заходила на страницы известных людей – помечтать о жизни, какой она должна быть. Но сегодня механически кликнула на сайт судоходной компании «Ваксхольмсбулагет». Набрала в поле поиска «Сандхамн» и посмотрела расписание рейсов от зимней гавани «Ставнес». В пятницу катера и лодки отчаливали через каждый час. До гавани ходил автобус, который отправлялся от Шлюза в десять минут двенадцатого.