Кэти кивнула:

– Да, с марта.

– И как вам там?

– Ничего. Работа как работа, владелец хорошо ко мне относится.

– Айвен?

– Вы его знаете?

– Айвена все знают. Вы в курсе, что каждую осень он одевается генералом Конфедерации в память знаменитой битвы при Саутпорте, когда Шерман сжег городок дотла? Патриотично, конечно, да только в гражданской войне не было такого эпизода. Поселок тогда даже Саутпортом не назывался, он был Смитвиллем. Шерман сюда и на сотню миль не подходил.

– Серьезно? – не поверила Кэти.

– Не поймите меня неправильно, Айвен хороший человек, его ресторан – местная достопримечательность. Кристен и Джош обожают ваши кукурузные оладьи, Айвен рад нас видеть, когда бы мы ни заявились, но иногда я отказываюсь понимать, что им движет. Его семья эмигрировала из России в пятидесятых – первая волна, иначе говоря. Небось, и не слышали о Гражданской войне в Америке, а вот Айвен целые выходные размахивает саблей посреди дороги и выкрикивает команды перед зданием суда.

– Как же это я не слышала об этом?

– У местных это непопулярная тема. Эксцентричный иностранец… Даже те, кто хорошо относятся к Айвену, увидев его посреди улицы, делают вид, что ничего не происходит, отворачиваются и демонстративно восхищаются красотой хризантем на клумбах перед судом.

Впервые за всю поездку Кэти рассмеялась:

– Я вам не верю!

– Ничего, останетесь здесь до октября, сами увидите. Но опять-таки, не поймите меня превратно: он хороший человек, и ресторан у него отличный. После пляжа мы почти всегда туда заходим. В следующий раз попросим, чтобы нас посадили за ваш столик.

Кэти поколебалась, но сказала:

– Хорошо.

– Вы ей нравитесь, – сказал Алекс. – Кристен, в смысле.

– Я ее очень люблю. Она смышленая, самостоятельная – настоящая личность.

– Спасибо. Я передам ей ваши слова.

– Сколько ей?

– Пять. Осенью пойдет в школу. Что я буду без нее делать? В магазине будет слишком тихо.

– Вы станете по ней скучать, – заметила Кэти.

Алекс кивнул:

– Еще как. В школе ей, конечно, понравится, но я люблю, когда она рядом.

Дождь по-прежнему лил стеной. Вспышки молний освещали небо с частотой стробоскопов. Не затихая, накатывались все новые раскаты грома.

Кэти, задумавшись, смотрела в боковое окно. Алекс ждал, чувствуя, что она вот-вот заговорит.

– Сколько лет вы были женаты? – спросила она наконец.

– Пять. Мы познакомились за год до свадьбы. Я увидел Карли в Форт-Брэгг, мы там были расквартированы.

– Вы были в армии?

– Прослужил десять лет. Ценный жизненный опыт. Я об этом не жалею, но не жалею и о том, что ушел.

Кэти ткнула пальцем вперед, указывая на что-то за ветровым стеклом.

– Вон впереди поворот, – сказала она.

Алекс свернул на гравий и сбросил скорость. Неровную щебенку затопило ливнем, водой из-под колес окатывало и боковые окна, и ветровое стекло. Сосредоточенно ведя джип по глубоким лужам, Алекс вдруг подумал, что впервые после смерти жены едет в машине с женщиной.

– Вам в который? – спросил он, разглядывая смутные очертания двух маленьких коттеджей.

– Мой справа.

Алекс свернул на самодельную подъездную дорожку и подъехал как можно ближе ко входу.

– Позвольте донести покупки до двери.

– Зачем же, вы не обязаны…

– Я так воспитан, – сказал он, спрыгивая на землю прежде, чем Кэти успела возразить. Подхватив пакеты, бегом кинулся под навес. Он уже поставил сумки и отряхивался от дождя, когда подоспела Кэти с зонтом, который ей одолжил Алекс.

– Спасибо! – поблагодарила она, перекрикивая шум дождя.

От протянутого зонта Алекс отказался.

– Оставьте себе хоть насовсем. Раз вы много ходите, он вам пригодится.

– Я могу заплатить… – начала она.