В момент той трагедии Исмаил с полной боевой выкладкой совершал марш с гор на равнину, где накапливались отряды боевиков, чтобы штурмовать Грозный. Кто виноват в случившимся? Как человек разумный, инженер, выпускник нефтяного института, Исмаил понимал, прежде всего, спровоцировавший солдат Султан, как чеченец он должен был обвинять русских собак. Узнать имена конкретных убийц оказалось невозможно, но их командира… Его имя узнали родственники жены. Они тоже хотели его выследить и отомстить ещё в ходе войны. Тогда это было возможно – нищие русские офицеры и прапорщики не только продавали оружие своим врагам, находились и такие кто продавали и своих подчинённых… командиров, товарищей. Нищета очень часто бывает движущей силой подлости. Но тут случился Хасавьюрт и война кончилась. Искать того майора, ехать в Россию? Исмаил не поехал, и не потому, что простил, просто он посчитал, что инженер-нефтяник куда нужнее в новой, независимой Ичкерии. Ведь столько работы, надо восстанавливать промыслы, нефтеперегонные заводы, нужно добывать нефть, получать из неё бензин, керосин, мазут… продавать всё это, чтобы иметь средства для восстановления разрушенной родины, чтобы превратить Чечню во второй Кувейт, Эмираты…

Увы, его ожидания не оправдались. Все три года независимости никто ничего не строил, не восстанавливал, кроме частных особняков вновь образовавшейся чеченской знати. А нефть добывалась и перегонялась на кустарных заводах не ради общенационального благоденствия, а той же вновь народившейся знатью, полевыми командирами и доходы шли им в карман. По всей Чечне ездили на джипах и грузовиках вооружённые банды, издевались над не успевшими убежать русскими, не щадили и "худородных" чеченцев, иногда сталкивались в кровавых схватках между собой. Но работать… работать мало кто работал.

Одним из таких немногих был Исмаил. Он поработал у одного, второго "атамана"… конструировал и собирал миниперегонные нефтезаводики. Но он происходил из малочисленного, бедного, "худородного" тейпа, потому к нему и относились почти как к рабу, платили гроши. Когда Басаев затеял свой рейд в Дагестан, Исмаил окончательно осознал то, о чём подозревал уже давно. Что во главе святого дела стоят в лучшем случае авантюристы, а в худшем обыкновенные бандиты. Он сразу понял, что грядет новая война. Эти безответственные уроды, оказавшись на вершине власти, совершенно не дорожили миром, столь необходимым Чечне, нужным чтобы встать на ноги, укрепиться, заявить о себе в мировом сообществе, заявить не зверствами и отрезанными головами. Исмаил считал себя цивилизованным человеком и потому был готов отказаться от мщения за семью. Ведь жизнь его близких, как и десятков тысяч других погибших чеченцев, это плата, жертва Аллаху за независимость. Но почему… неужто этих жертв мало? О Аллах, почему ты, даровав чеченцам победу, не даровал ни одного достойного, мудрого правителя? Разве такие лидеры нужны народу, который два века борется за независимость?

Не захотел Исмаил вновь идти под командование этих, или недалёких, или звероподобных людей, так бездарно растранжиривших плоды великой победы девяносто шестого года, тот великий шанс, растоптавших великую мечту, за которую отдали жизни столько чеченцев и в этом и в прошлом веке, а теперь ещё отдадут и в веке грядущем. Он успел выехать до вступления федералов, сначала в Кабарду, где сел на поезд Нальчик-Москва…

В Москве ему не к кому было обратиться кроме Вахи, второго брата погибшей жены. Он не хотел с ним связываться, но ничего другого не оставалось. Ваха тоже был в Москве не "тузом", а шестёркой, работал у богатых московских чеченцев, занимавшихся перегоном и торговлей иномарками. Туда же устроился и Исмаил рядовым шофёром, перегонять машины из Германии в салон-магазин, который держали те самые чеченцы. Именно во время одного из этих перегонов Исмаилу удалось отличиться. И в школе, и в институте он хорошо успевал по немецкому языку. Среди же родственников хозяина фирмы, составлявших руководство, преобладали либо люди без образования, либо с "купленными" дипломами. Это обстоятельство и способствовало тому, что Исмаила в конце концов повысили из рядовых шоферов в менеджеры. У него появилась возможность снять квартиру, нормально одеться… Во сне он иногда видел родителей. Но со временем их лица отдалились, изгладились. А вот жену он помнил до ярчайших подробностей. Почему жену? Наверное, всё-таки он не такой чеченец как большинство. Впрочем, ему об этом постоянно напоминали с самого детства. Не джигит… тебе бы женщиной родиться. Зато умный, – обычно отвечал отец, когда его чрезмерно доставали за слишком уж тихого сына, за то, что не играет в дикие игры с ребятами, за то, что любит читать книжки, сидеть за уроками…