Именно так, как наш кот Баюн про лисенка потом написал, все и было.

Когда кот и Аука разыскали лисенка Трофима или Рыжика, как его мама лиса назвала, он играл с ежиком в какую-то замысловатую игру.

И только казалось, что ежик убегал и прятался, на самом деле он заморочил давно голову лисенку, и тот кружился и бегал как угорелый, и ничего не мог понять из того, что здесь с ними происходило.

– Колючий, а ну-ка отстань, нам лисенок нужен, – оттолкнул небрежно ежика медвежьей лапой, которую он все время носил с собой, Аука.

Ежик заверещал, зашипел, но ему все-таки пришлось уйти, с Аукой спорить не стал бы не один ежик, они все знали, что страшнее Ауки зверя нет.

Но что-то такое случилось, так что лисенок оступился, наступил на какое-то место на тропинке, которое оказалось только прикрыто травой, на самом деле там была яма. Лисенок полетел вниз без оглядки. Аука подпрыгнул на месте.

– Куда лисенка дел? – удивленно спросил Баюн, он отвлекся, не мог понять, что же произошло, и сам крутанулся так, что чуть не упал в ту самую яму, где уже сидел лисенок.

– Ой, Соловей, ой Разбойник, чего он только тут не натворил, – стал ругать Соловья Баюн – он сразу догадался, чьих это рук дело.

Но Соловья поблизости не было, а сами они никак не могли вытащить лисенка из той ямы. Аука сорвался с места:

– Ты будь тут с ним, – говорил Аука на ходу, а вернее, на лету, а я пойду за волком.

Кот тоже знал, что только сумеречный волк и сможет вытащить из этой ямы лисенка. Кот сидел около оврага, к нему подошли тигрята, и он стал рассказывать им, сколько опасностей может таиться в заповедном, уж не говоря обо всех других лесах.

– Я знаю, это Соловей таких ям нарыл, – говорил тигренок Трофим, – он мне сам об этом рассказывал.

И в голосе его прозвучало что-то похожее на гордость за своего старого приятеля.

– Ой, попадется мне твой Соловей, я ему все руки повыдергиваю, чтобы больше не творил такого, – пообещал кот.

– Так если ему выдернешь, он других заставит ямы копать, было бы только желание, – не унимался Тигренок.

Кот чувствовал, что тот за словом в карман не лезет, наговорить он может еще много, потому что замолчал.

Когда появился сумеречный волк, тигрята лежали, а кот сидел около оврага молча. Им больше не о чем было говорить, вот и молчали. Молнией спустился он в овраг и так же поспешно вылетел оттуда вместе с лисенком.

Аука же пока рассказывал, как в первый раз, когда встретились, он загнал лисенка в болото, тот ему показался слишком шустрым и противным тогда.

– А что потом? – поинтересовался Тарас, – он радовался, что не только один Соловей виноват в том, что с лисенком случалось, но и Аука сам во всем признался.

– А ничего такого, так же волка встретил, – говорил Аука, он мне его быстро оттуда достал, едва глазом моргнуть успел. Вот с тех пор за ним и приглядываю, не будешь же каждый раз волка туда-сюда гонять, ему и бегать надоест, что тогда с лисенком делать?