– Ну, ты даешь! – проговорил Александр.

– Теперь чисто? – спросила я.

– Как рюмка с водкой!

За три недели до описываемых событий мне позвонил некий Сергей Рыбаков – так он представился мне. Голос Рыбакова был сухим, тусклым и как-то по-военному резким. Меня это не насторожило, но заставило призадуматься.

Было это пятого августа в двадцать ноль-ноль. Самое интересное, что первая трель его звонка совпала с последним «пиком» радио. Я даже удивилась сначала – поразительная точность или расчет на впечатление. Если так, то это довольно дешевый трюк. Хотела при встрече уточнить, но постеснялась.

Рыбаков попросил меня о встрече, уверял, что наслышан о моих способностях выходить невредимой из огня и сухой из воды, а также о других качествах, перед которыми падают ниц представители мужской половины планеты. Я на всякий случай спросила все же, какого вида другие услуги ему нужны, и тут же услышала, как в трубку смущенно закашляли, а затем меня стали уверять, что никто не хотел говорить ничего плохого в мой адрес.

Это радовало. Тогда я спросила насчет рекомендаций, и мне продиктовали целый список моих бывших клиентов, который возглавлял Паша Головатов. Я поморщилась, потому что вышеупомянутый молодой человек, с момента встречи с которым уже успела пройти пара лет, ухитрился за это время вляпаться в новую пренеприятную историю, и запах с этой помойки дошел и до меня.

Меня насторожила поразительная осведомленность о моих делах, будто сведения были почерпнуты из специального досье, которое было заведено на меня уже лет этак десять тому назад и скрупулезно уточнялось в течение всего этого времени.

– Надо встретиться, чтобы обговорить все детали нашего дела, – сказал Сергей Рыбаков.

– Где и когда…

– Слушайте и запоминайте. И учтите, наша встреча должна носить абсолютно конфиденциальный характер.

– На это есть особые причины? – игриво спросила я.

– Разумеется. Завтра утром я вам пришлю билет в Театр драмы на вечерний спектакль. Постановка называется «Битва канцлеров». Только сообщите адрес, по которому я могу доставить вам входной билет.

Однако. Перспектива того, чтобы побывать в театре, меня вдохновила, но на всякий случай я спросила:

– А какова необходимость нашей встречи именно в этом месте?

– Я же говорю – абсолютная конфиденциальность.

– Все, вопросов больше не имею. Но о какой конфиденциальности может идти речь в театре, когда вокруг болтается столько народа…

– Ничего, разберемся.

– То есть?..

– Я к вам подойду в первом же антракте.

– Даже так? – мое удивление подросло. – Вам знакома моя внешность?

– Вне всякого сомнения.

– Позвольте узнать, откуда?

– Этого я вам не скажу.

– Сейчас пересядем на другую машину, – проговорил Александр, глядя прямо перед собой, словно на приеме у врача-окулиста.

– Что за машина? – подозрительно спросила я. – Разве нам мало моего «Фольксвагена»?

– Твой «Фольксваген» уже засветился, нас просто так из города не выпустят.

– Просто так? Что-то я не понимаю, – продолжала настаивать я, хотя прекрасно соображала, что происходит. Короче говоря, ваньку валяла.

– На любом из выездов нас будут ждать с пушками, только покажись. Тут все сразу и закончится, едва начавшись.

– Может, есть смысл связаться с милицией? – я осторожно подкинула замусоленную идею. – Или у бандитов все схвачено?

– Это еще мягко сказано – и схвачено, и скручено, и в баночку закатано.

Александр полез в боковой карман пиджака, вытаскивая на свет пачку «Петра Первого».

– Открой окно, – процедила я. – Ни разу не слышал про пассивное курение?

– Извини, – клиент виновато сунул обратно в пачку сигарету, сминая ее пополам.