Либо делает жмых, либо милует
(Так уж средь них повелось),
Не Богом, но маленьким божком,
Я бы вверх подбросил Юпитером,
Выбрав его разменной монетою,
Верхом же – любое направление,
Пал решкою – простил бы тебя,
Но разорвал, коль орлом…» —
Мог бы сказать вальяжно
Пешеход водителю девятки,
Однако, обуреваемый страстями
Из-за своего забрызганного
Грязью демисезонного пальто,
Он высказался менее витиевато,
Хотя и более трёхэтажно.
Дилемма
Тот —
Не балда:
Докторат,
Две трети
Жизни за спиной,
Умней стократ
Меня с тобой.
Говорит «Да».
Другой —
Словно свет
Горит во тьме,
И пядей,
Видимо, во лбу
Все семь. По мне —
Не хуже на плаву,
Чем тот. Но «Нет».
И что делать?
Опять вынимать чуйку.
Novichok
Агрессивный
Зрит агрессию в других,
Коварный
Опасается подвоха.
Рецессивным
Геном не желает быть
Англо —
Саксонская пройдоха.
Старушка
Мутит воду во пруду
Злобно и
Не то, чтоб искушёно —
Кукушка
Так хлопочет по гнезду,
В которое
Подброшен кукушонок.
И вторит ей
Прочий птичий сброд,
Шакалы
Стаей подвывают:
Историей
Вершится поворот —
Двуглавый
Вновь орёл взлетает.
Почти библейский сюжет
В каждом человеке
Есть немного от Ио́ва,
Иногда до рёва.
Но сегодня вместо гама
Обвинений, Авраама
Полное смирение:
Пусть пуляется комета
И ворует масло Кришна —
Боль уже не слышно.
Ничего не нужно, кроме
Заплатить за телефон, и,
Вероятно, даже это
Будет лишним.
Земляки
Если, вдруг, забуду
То, что крепко знал,
Кто мы есть друг другу:
Пусть не окормлял
Нас единый корень,
Но мы вопреки
Прорастанию порознь,
Всё же Земляки.
Точно так смеёмся,
Та же соль в слезах,
То же беспокойство
Егозит в сердцах,
По большому счёту,
Думы – об одном
(Разница – в полёте):
Покружить – и в дом.
А копнуть поглубже —
В Мировой Душе
Больше, чем снаружи,
Связаны раз в шесть
Мы. Коли не вспомню
Обо всём о том,
И тебя как ровню
Не сочту, мазком
Предстанешь сирым
На картине дня,
Пусть Душа, что Мира,
Отсечёт меня
Ломтиком,
Как от головки сыра,
От себя.
У
Всё началось в Крыму.
В нашу школу
Пришёл инспектор ГОРОНО
Протоптать дорогу
Украинскому, вестимо, бытию
В наших пророссийских,
Ещё рыхлых, нэсвидомых
Молодых сердцах.
На уроке он наступил на ногу
Третьеклашке,
И не сходил с неё, пока
Про жёлто-синего бычка
Рассказывал на ридний мови,
По певучести ни разу
Не уступавшей итальянской.
Я ничего тогда не знал
Ни про ОУН, ни про УПА,
Но после мелкого того штриха,
В целом, украинство
Как идея наступать на ногу
Не способному ответить тем же,
В пророссийском (угро-финском)
Моём глупом сердце
Вызвало брезгливость.
«Много лет спустя…»
Много лет спустя,
Весь полуостров
Тот желчно-опостылый дух
Смёл триколором,
И хоть за океаном чалил я,
В моем пророссийском,
На данном историческом этапе,
Сердце (со всеми «но»)
Случилось ликование.
К тому моменту про УПА
Я знал чуть больше, и лучше бы
О методах их боротьбы
Знал чуть поменьше, ведь знания
О подобных злодеяниях
Приумножают скорби.
И правда то, что и сыны
России-матери не без вины
Своей обвиновачены, они
Способны, да, и на уродство,
И на гнусности. Однако,
На том конце душевной шири —
Прощение искрит и благородство,
Чего, увы, в помине
Не знала узколобость.
«Список несовместимцев…»
Список несовместимцев
С «Украина для украинцев»:
Григорий Сковорода,
Николай Гоголь,
Михаил Булгаков
И вообще, всё, что мало-мальски
Гениально.
Христос тоже, вероятно,
Не стоял там.
Страшный суд
Акт 1
Ангел Господень явился
В обеденный перерыв,
Грозный и торжественный,
В аккурат на полдороге
До окончания бездарно
Про́житого дня. Клюквенный
Компот ещё дымился,
Разговоры были не о Боге
И даже не божественны,
Вид людей – затюканный.
Акт 2
Ангел вперил очи ка́ри
На компот, и воздух дрогнул:
«Се, пришел вершить я суд.
Пусть каждому зачислится
Благое, им содеянное,
А также помыслы и речь