– Уверен, порочащую тебя информацию распространили не только для того, чтобы насолить. Боюсь, скоро последует предъявление обвинения в убийстве.

– Но как?! – вскричал Лес. – Я же не убивал, я даже не знаю, что на самом деле с Кирой произошло!

Василий Васильевич горько усмехнулся.

– Скажи-ка мне, кого и когда останавливала невиновность жертвы? Если кто-то задался целью тебя уничтожить, он добьется своего. А улики найдутся, не сомневайся. Кстати, ты вполне уверен, что Кира пропала сама, не без помощи извне?

Алексей замер, глядя на Васильича, и лицо его побледнело.

– Ты думаешь, ей кто-то помог утонуть?! Нет… Нет же, нет! Как это может быть? Мне кажется, у Киры не было и не могло быть врагов.

Он взъерошил волосы рукой и вскочил. Вид у Алексея при этом был такой, будто он собирается куда-то бежать, но он снова свалился на стул, и кровь прилила к его лицу.

– Если кто-то намеренно навредил Кире, я найду и убью его! – задыхаясь от гнева, сказал Лес.

– Тихо, тихо. Сейчас резких движений делать не стоит. Чем опаснее противник, тем продуманнее должны быть твои действия. Не мне говорить, ты и сам все это знаешь.

В тот вечер Алексей напился второй раз. Теперь его терзало чувство вины. Ему казалось, что он должен был заметить предпосылки несчастья и предотвратить его. А он вместо этого, как мальчишка, пребывал в эйфории от счастья.

То, что Василий Васильевич прав и судебная машина набирает обороты, скоро подтвердилось: Алексея вызвали в Следственный комитет.

Лес приехал к Следственному комитету немного раньше назначенного времени и долго сидел в машине, глядя на идущих мимо людей. Тягостное предчувствие не оставляло его. Что-то плохое непременно с ним должно произойти, хотя в это не хотелось верить.

Поднявшись по ступеням, Алексей прошел по коридору и вошел в небольшой кабинет. Следователь жестом пригласил его сесть.

– Гарденин Алексей Иванович, насколько я понимаю?

– Да.

– Следователь Гаврилов Максим Семенович. Я вот по какому поводу вас вызвал. К нам поступило заявление от гражданки Карелиной Нины Михайловны. Она заявляет, что вы причастны к исчезновению ее дочери, Киры Карелиной. Что-нибудь можете по этому поводу сказать?

– Ничего. Я не знаю, где моя жена.

– Я вам советую очень хорошо подумать. Чистосердечное признание, как вы понимаете, существенно смягчает наказание.

– Вот даже как. Хорошо Нина Михайловна поработала. И на чем же строится ее обвинение?

– У нас есть показания свидетеля, который утверждает, что вы планировали убийство своей жены.

– Да вы что! Ну надо же, – рассмеялся Лес, – а показаний свидетеля, который утверждает, что я одиннадцатого сентября взорвал башни-близнецы в Америке, у вас нет?

– Зря ерничаете. Это еще не все.

– Я весь внимание.

– Вот, посмотрите, долговая расписка. Узнаете свой почерк? Да-да. Вы пишете, что обещаете отдать миллион долларов до пятого июля. Оно, конечно, понятно, что вы можете не успеть вступить в права наследства до этого времени. Но оттянуть срок отдачи долга вам смерть жены вполне поможет. Что скажете об этом? Можете взять посмотреть. Это копия.

Лес взял в руки клочок бумаги и с удивлением уставился на него.

– Эта долговая расписка, как вы изволили выразиться, – просто клочок бумаги, написанный во время игры. А вот как он попал к вам, это уже интересно.

– У нас свои источники. Я так понимаю, что вы задолжали кому-то крупную сумму, и именно поэтому вам выгодна смерть вашей жены.

– Чушь.

– Ничего другого я от вас и не ожидал. Но это еще не все. Есть свидетель, который утверждает, что накануне происшествия вы и ваша жена сильно поссорились. Как вам этот аргумент?