Гленн Анцалоне чувствовал изменение музыкального ландшафта в нужную сторону. Он решил отказаться от своей долгосрочной карьерной цели стать знаменитым художником комиксов, чтобы сосредоточиться на формировании совершенно новой панк-группы, способной вывести его из того тупика, которым ему казался Штат садов. Помимо опыта, на руку Гленну играл его возраст. Этого певца с квадратным подбородком, которому было уже за двадцать, не охватывал тот же слепой, беспорядочный гнев, который отличал очень многих молодых панков того времени. Безусловно, его злили сама жизнь, Лоди, а также популярные музыка и кино, но он был рациональнее, решительнее и смотрел на вещи с более взрослой точки зрения, учитывающей многие нюансы. Гленн знал, что его панк-группа будет выделяться на фоне других и что у него самого – что особенно важно – достаточно вокального таланта, чтобы добиться этого. Другие панки мямлили, бурчали или вопили; юный Анцалоне же, в противоположность им, обнаруживал, что способен выдавать интересные звуки, очень похожие на голоса его кумиров среди вокалистов The Righteous Brothers, Джима Моррисона и Роя Орбисона – с ровной тональностью, протяженностью и диапазоном. Он по-настоящему умел петь, несмотря на то что никогда не брал уроков пения. Годы изучения поп-искусства также позволили ему понять важность визуальной составляющей. Гленн был уверен: что бы он ни делал, он будет отличаться от всех остальных – в более мрачную сторону.