– Где? – повернулась девушка, уперев свои высохшие глазницы в парня. Несколько капилляров лопнули, и с такого расстояния Паша мог их все рассмотреть.

– А на что ты смотришь тут? – кивнут он в том же направлении.

– Тебе не увидеть, – заключила она. – Здесь проходит путь паука.

Паша прикинул в уме и смутно вспомнил только одно понятие «пути паука», как и «пути пчелы», как и «пути муравья», но вряд ли Мать-Природа сейчас говорила о «путях познания» по Френсису Бекону.

Путь паука, по Бэкону, – получение знания из «чистого разума», то есть рациональным путем, взглянуть на проблему изнутри и понять её суть. Пауки «ткут паутину мыслей из своего ума». Путь муравья – метод получения знаний на практическом опыте, сборе разрозненных фактов, доказательств; полная противоположность пауку. Путь пчелы – идеальный способ познания, – брать достоинства паука и муравья и избавляться от их недостатков – то есть, сбор данных, накопление опыта и посредством этого создание чего-то нового.

Павел обладал мышлением пчелы, поэтому предположил:

– По этой стене проходят пауки?

– Да.

– И ты их ждёшь?

– Обычно, стоит мне отойти, они тут же выползают и ищут выход наружу, но они заблудились, – произнесла она и указала на окошко. – Мне никак не удаётся дождаться их.

– Не думала… – Павел принял участие в её бреде, – что они боятся тебя? Как и других людей. И просто ждут, пока никого не будет, чтобы пойти по своим делам?

– Нет. Они не боятся, – зачем-то передразнила девушка и улыбнулась шальной улыбкой, переводя внимание к стене. – Я точно знаю, что страх им неведом. Они ждут момента, чтобы напасть. Но я всего лишь хочу выпустить их на волю.

Павел еще раз перевел взгляд на закрытое решеткой и не открывающееся даже для проветривания окно, через которое видно задний дворик. Лучи солнца красиво пробирались сквозь занавески.

– Понятно.

На этом их разговор закончился. Паша ещё некоторое время посидел с ней, думая о своём, затем заскучал и вернулся к завтраку.

***

Как ни странно, событий здесь происходило меньше, чем в знаменитом романе Кизи. Рутина успокаивала и затягивала, и будь у Паши пару лишних талонов на кислородные коктейльчики, он бы принял это место за санаторий. Каждый день у них групповые занятия. Если призадуматься, то можно прийти к выводу, что на таких занятиях действует правило: «по одной травме в день». То есть, доктор Инга знает обо всём послужном списке пациентов и классифицирует группы по схожим травмам и аддикциям. Сегодня слово у «неконтролируемой агрессии». Звездный час Макса, Дениса и пары других. Павел и не вслушивался, несмотря на то, что прицельный взгляд врача не отпускал его весь час. До мурашек. И пусть слезливый рассказ Макса вызывал в нём самом отторжение, а от шутливой манеры торчка-Дениса хотелось хмыкнуть и закатить глаза, он смирно высидел весь срок. В нём достаточно человеческого такта, чтобы не перебивать других.

После терапии их кормили и изредка определяли счастливчиков, кому показан массаж или иглоукалывание. По желанию и при хорошей погоде, местные садовники-самоучки выходили к своим клумбам. Сегодня Павлу не повезло ни там, ни тут, и он отправился набивать брюхо по-армейски здоровой пищей. Невкусной, но питательной.

После еды положен отдых, и Паша уединился в собственной каюте, из которой уже выписали ночного пациента, и тревожно читал книгу, которую ему дал доктор Крашник. Следующий индивидуальный сеанс через три дня, и парень в душе надеялся, что, дочитав эту, он получит новую. Но опять же, его беспокоило, что это лишь мнимая исключительность.

Ближе к вечеру их ждал ещё один прием пищи. От него можно отказаться, чем Паша и пользовался, вырывая для себя лишний час. Такими темпами он провёл в палате весь день и почти забыл, что он вообще-то в больницу для психически больных не отдыхать пришёл.