Но теперь Мур и его жена должны были принять новое решение. Мур: «Трудно поверить, но все это время в Калифорнии действительно невозможно было сыскать хорошую технологическую работу. Мне пришлось отправиться на восток, чтобы найти такую работу, которую я посчитал соизмеримой с полученным образованием». Гордон и Бетти, проявив силу духа, направились в Мэриленд, где их ждала работа в лаборатории физики полета ВМФ Университета Джонса Хопкинса.

Это была хорошая и интересная работа, большая часть которой состояла в разработке новых технологий ракет. Лучше всего было то, что значительная часть исследований Гордона касалась электронных систем телеметрии, «так что это позволило мне заниматься вещами, достаточно близко связанными с теми, о которых писал в диссертации».

Но уже на второй год Муры были готовы вернуться домой. Как обычно, Гордон позже предложил объяснение, в котором соединились умаление собственной значимости и точность: «Я вдруг понял, что считаю стоимость слов в статьях, которые мы публикуем, и интересуюсь тем, получает ли налогоплательщик что-то достаточно ценное для того, чтобы платить за это по 5 долларов за слово. В любом случае я не думал, что многие люди читают эти статьи. Так что я решил, что мне следует заняться чем-то более практическим, – и, честно говоря, захотел вернуться в Калифорнию. Мне понравилось жить на востоке пару лет, но я действительно подумал, что мне гораздо больше нравится Область залива».

Но предварительный поиск работы много не обещал. В Южной Калифорнии был набор в Hughes Aircraft, но в той области, к которой Гордон не питал большого интереса. В Области залива он присмотрелся к паре нефтяных компаний, принимающих работников в свои лаборатории, «но и к ним я не испытывал влечения».

Гораздо интереснее представлялась компания General Electric, на тот момент соперник Bell Labs по качеству исследований физики твердого тела. Но GE не захотела принять Гордона на эту работу. Вместо этого они предложили, чтобы Мур исследовал атомную энергию. «Я этим сильно не интересовался».

Теряя надежду, Гордон попытался поступить на работу в Lawrence Livermore Laboratory, которая имела сильную связь с альма-матер Мура, Калтехом. Это многое говорит о том, как отчаянно он хотел вернуться в Калифорнию, потому что, отказавшись от GE Nuclear, теперь уже он проявил готовность работать в исследованиях ядерного оружия. Lawrence Livermore ему такую работу предложила, но, хорошо подумав, в итоге Мур отказался и от нее. Все же были пределы того, на что он готов, чтобы вернуться домой.

К счастью для него и для Бетти, в тот момент существовал и другой тоскующий по дому калифорниец. И ему не нужно было искать работу; он планировал создать ее для себя самостоятельно. И, так как он был величайшим прикладным ученым на планете, Уильям Шокли убедил GE позволить ему посмотреть информацию о соискателях, которым GE делала предложения, но которые ей отказали.

Одно имя выделялось среди остальных: Гордон Мур. Вряд ли Шокли знал что-нибудь о Муре, так как молодой человек занимался в основном разработкой ракет. Но, несмотря на все свои недостатки, Шокли обладал особым даром в чтении резюме и биографических справок, и он быстро увидел в Гордоне выдающийся талант. Более того, по счастливой случайности Шокли также искал химика, ибо именно химики были особенно полезными, когда он работал в Bell Labs.

«Так что как-то вечером он мне позвонил. Это было началом моих контактов с Шокли и кремнием».

Гордон и Бетти собрались быстро и (как выяснилось – в последний раз) отправились на запад. Они прибыли в понедельник. Гордон официально принял 18-й номер работника Shockley Transistor. Вскоре он узнал, что другой новый работник, Роберт Нойс, прибывший в прошлую пятницу, был работником номер 17. Мур: «Мне всегда было интересно, что было бы, если б я приехал быстрее и оказался у Шокли в четверг».