Мальчишки сидели рядом на кровати и шептались. Заметив вошедшую королеву, они вскочили, и Берт бросился ей навстречу.

– Тэйла, я всё-всё рассказал Шону, и он тоже хочет… если ты захочешь… – затараторил мальчишка. – Может, тебе нужен ещё один паж?

Ох, дети!

– Берт, да ты талант! – воскликнула девушка. – То есть за две минуты успел рассказать всё-всё?

Ребёнок виновато опустил голову и грустно вздохнул. Для себя Тэйла уже, конечно, всё решила. Ещё тогда, когда отбивала на улице мальчишку от хулиганов, и чувство, зовущее в этот город, отпустило. Так обижать могли только сироту. Сироту она не бросит.

– Ты прав. Один паж – это несолидно. Мне обязательно нужен второй. И если Шон согласится… – вопросительно посмотрела королева на мальчика.

– Я согласен! – радостно воскликнул ребёнок. – Спасибо, Ваше Величество!

– В неофициальной обстановке называй меня по имени и на "ты", – улыбнулась девушка и торжественно объявила: – Итак, дорогие мои пажи, чистящее заклинание – это хорошо, но помыться по-человечески ещё лучше. Пока есть такая возможность, её нужно использовать. Кто первый?

Мальчишки затолкались, не зная, как поступить. Самому идти или пропустить товарища? Тэйла улыбалась. Дети… С детьми ей всегда было легко.

– Есть такая игра. Кто победит, тот и первый. Научить? – заинтриговала девушка.

Конечно, научить! Какой ребёнок откажется? Две пары голубых глаз блестели, предвкушая новое развлечение. Через несколько минут схватывающие всё на лету мальчишки азартно резались в игру всех времён и народов "камень, ножницы, бумага". Даже Кузя перестал вздыхать и с интересом наблюдал за происходящим.

В результате в ванне с шапкой ароматной пены оказались оба, благо места там было предостаточно.

Когда чистые дети были уложены в одну кровать, девушка с удовольствием опустилась в тёплую воду. Неделя во дворце, и три дня в дороге. Она в этом мире всего десять дней. А ощущение такое, словно здесь родилась. Хотя… в какой-то степени, так оно и есть. Родилась заново с памятью взрослой женщины. И это здорово. Повезло. Вдвойне повезло, что оказалась не в бедной лачуге, а во дворце. Значит, и возможностей больше, и ответственности. Ох, что там ждёт впереди?

Чистая и довольная Тэйла смотрела на сладко и беззаботно спящих мальчишек. "Тоже пролетели мимо сказки, умаялись", – нежно подумала девушка, поправляя одеяло.

Устроившись на кровати, она обратилась к подозрительно притихшему Кузе, и сказала:

– Новый приказ видящей. Запрещаю домовым уходить умирать. Попавшие в такую ситуацию должны обращаться за помощью к видящей или в совет домовых. И, если домовой действительно не может оставаться в том доме, выделить ему новый. Вот! Что скажешь, Кузя?

– Класс! Ты первая додумалась издать такой закон. Знаешь, сколько братьев уже погибло от человеческой подлости?

– Догадываюсь. Если за два дня нам встретились шестеро домовых… Статистика вырисовывается ужасающая. Кстати, этих пристрой пока во дворец, комнат там много, мешать не будут. Приедем – разберёмся, кого куда расселить.

– Хорошо, – грустно вздохнул домовой.

– А теперь рассказывай, почему ты постоянно вздыхаешь? – требовательно спросила Тэйла.

Домовёнок состроил плачущую физиономию и запричитал:

– Не уберёг я тебя, хозяйка. Не уберёг! – и зарыдал.

Тэйла выпучила глаза от неожиданности. Потом, решив, что сюсюканием только увеличит слезоразлив, строго приказала:

– Рассказывай.

Кузя вытер слёзы, вздохнул, и выдал:

– Хозяйка, зачем тебе пажи? Ну, не нужны! Оставь здесь этих детей… эх, не оставишь ведь, всё равно, не оставишь. И мне говорить так не следует… ох-хо-хооо… Нашли бы им хорошую семью… ох… детей на свете много… будут тебе пажи… Обрёк я тебя на страдания! Не уберёг! – запричитал домовой.