Девушка радостно улыбнулась солнышку и услышала шипение своего домового:

– Привет от мэтра Хромуса.

– Спасибо, Кузя, – поблагодарила Тэйла личную напоминалку, прикрывая рот ладошкой и вздохнула: – Забылась, изображаем овцу.

Эх, а как хорошо было бы посидеть у костра, попить чаю с дымком. Помечтать девушке не дали, её пригласили пройти в… шатёр. Шатёр? Эти курицы поставили шатёр!

– Ты молчи, хозяйка. Я буду за тебя говорить. Меня же они не видят и не слышат, а я всё за тебя скажу. Идиотки дворцовые. Такую природу шатром испоганить. Они ещё и ковёр постелили. Вон, рыцари королевские травинку зря не стопчут. Курицы ряженые. Моей хозяйке такие фрейлины не нужны. У моей хозяйки всё будет самое лучшее, а не третий сорт. Фу, – не на шутку завёлся Кузя, не замечая, что видящая еле сдерживает смех от его язвительных комментариев. – А эта курица драная тебе настоечку подливает, не трогай этот стакан. Она у меня беспробудно спать будет, шурушка противная.

Тэйла веселилась от души, прикрыв рот ладошкой, потому что невозможно сдержать улыбку, слушая своего личного стендап-комика. Фрейлины понимающе переглядывались – совсем королева плоха, а это означает только одно – никто ими командовать не будет. Вольная волюшка ждет впереди, они сами будут диктовать условия и жить-поживать в свое удовольствие.

Закончился привал. Возницы собрали шатры, обоз медленно двинулся дальше. Глядя вслед удаляющемуся безобразию, на поляне стоял леший. Он грустно вздохнул и принялся поднимать утоптанную стадом траву.

***

С особым вдохновением Кузя наслал на соседку сон.

– Да, хозяйка, нам с ними не по пути, мы поедем другой дорогой.

– А кто такая шурушка? Расскажи, Кузь, – заинтересовалась Тэйла, припомнив смешную угрозу в адрес фрейлины.

– А это трагедия моего народа, хозяйка. У нас иногда вместо домовушки рождается шурушка. Ей, чтобы домовушкой стать, нужно много энергии употребить. От человека. Человеку-то урона здоровью никакого, но голова болит сильно.

– Ты же говорил, что не приносите вреда.

– В том и трагедия. Вот и живут шурушки веками, по крохам собирая энергию то там, то сям. К самой старости только и могут домовушками стать, и то не все.

*

Чтобы не ночевать под открытым небом, свернули к ближайшему городку. Король с сопровождением скрипел зубами: "Так мы и за год не доедем". Но фрейлины устроили массовую истерику, когда поняли, что проезжают мимо удобств.

С шумом и стенаниями, с охами и ахами, свита, как цыганский табор, завалилась в таверну и расселилась по номерам. Решив, что Тэйла недееспособна, церемониться с ней не стали. Нет, всё вежливо и обоснованно, с кучей льстивых слов в придачу, и вот уже королева Ледонии делит одну комнату на троих.

Отточенным до совершенства движением маленький и сердитый домовёнок насылает глубокий сон. На всех. До обеда.

– Кузя, тут клопов нет? – брезгливо спросила Тэйла, присев на кровать.

– На нашей кровати нет, – запрыгал рядом домовёнок.

– Умничка ты мой. Кузя. Куу-зяя, – засюсюкала девушка. – Ну, Кузяка. Уплотнись. Материализуйся!

– Чё это ты задумала, хозяйка? – притворно удивился малыш.

– Потискать тебя хочу, – честно заявила хозяйка, пытаясь сцапать эфемерное создание.

– Затискаешь, – отскочил, постепенно уплотняясь домовёнок. – Тискальщица.

– Вот заведу себе котёнка и его буду тискать, – пригрозила Тэйла. – Будешь знать.

– Вот ещё. Лишний рот, – позволил себя поймать Кузенька. – Ла-адно, так уж и быть, меня тискай.

– Ты ж мой куклёныш, – схватила малыша радостная королева.

Так с шутками и прибаутками, встретившие друг друга два одиночества, провели вечер. Спев на ночь своему обожаемому Кузеньке колыбельную, Тэйла уснула. Впереди был важный день, надо отдохнуть. Колыбельная очень понравилась Кузе, но домовому спать не нужно. Нечисть не нуждается в длительном отдыхе. Поэтому до самого рассвета Кузя охранял своё самое большое счастье в жизни – хозяйку.