«Хён! – гаркнул босс. Сбросить вызов я не решился. – Либо возвращайся, либо уволен! Да как ты к работе относишься?! Бесишь меня третий раз за день!»

На заднем плане слышались негромкие голоса посетителей: босс, конечно, орал в телефон прямо при них. Я злорадно подумал, что, может, готовит он и отлично, но почтительность к гостям – не его сильная сторона.

«Если через пять минут тебя тут не будет, прощайся с работой, – резко сказал босс. – Я не шучу».

Он завершил вызов, я по инерции пробежал еще несколько шагов и остановился посреди улицы. Станция метро уже маячила впереди. Я смотрел на нее тоскливо, как путник, который замерзает зимой в горах и понимает, что уже не доползет до спасительного огонька.

Мы с мамой снимали квартиру в обшарпанном трехэтажном домишке, своей у нас не было. Ее родня жила на другом конце страны, и мы постоянно посылали деньги ее матери и сестре, хотя я никогда их не видел. Мне казалось, так мама заглаживает вину за то, что опозорила семью.

Если меня уволят, что я ей скажу? Я и так не могу обеспечить нам приличную жизнь, а тут… Я еще раз глянул на вывеску «Станция Синчон», сиявшую вдалеке, и побрел обратно. Потерять то, что имеешь, куда страшнее, чем отказаться от мечты, – так устроена жизнь, не осуждайте меня.

Когда смена закончилась, я все равно поехал в бар «Лисий хвост». Прослушивание наверняка затянулось, вдруг успею? Когда я добрался, было всего-то десять: всех желающих вряд ли посмотришь за два часа!

Бар был дорогой и тихий: темные стены, растения в кадках, тихий джаз в записи и ничего похожего на отбор кандидатов в группу. Тут не было даже уголка для живой музыки, это я сразу заметил: с тех пор как мне стукнуло девятнадцать и мне стали продавать алкоголь, я уже несколько раз ходил в бары с живой музыкой – это гораздо дешевле, чем концерт.

– Извините. – Я поклонился бармену. – Прослушивание в группу «Славные парни» уже закончилось?

Тот посмотрел на меня с легким презрением: я был одет и пострижен совсем не так классно, как остальные присутствующие.

– Какое прослушивание? У нас не выступают музыкальные группы.

Мне тут же захотелось провалиться сквозь шикарный паркетный пол, но я поборол робость и дрожащей рукой протянул бармену салфетку. Тот брезгливо взял ее и прочел надпись.

– Да, это наш бар, но никаких «Славных парней» тут в восемь не было. Над вами кто-то подшутил.

Я вытащил телефон и вбил в поиск группу «Славные парни», хотя вообще-то надо было это сделать еще днем. «Славные парни» существовали и вели страницы в соцсетях. Значит, тот человек, наверное, врал не во всем: он их продюсер, и прослушивание действительно было, только в другом баре. Ну зачем он так поступил?

– Извините. – Я привычно отвесил поклон. – Это я сам ошибся.

– Выпить закажете?

Такие заведения мне не по карману, и я покачал головой, вымучив улыбку.

– В другой раз. У вас тут красиво, и джаз классный играет.

Работникам всегда приятно, когда хвалят их заведение.

Уже сгустилась ночь, но тут, в центре города, темноту разгонял свет ярких вывесок и сотен сияющих окон. Я прошел два квартала, даже не заметив, что все больше удаляюсь от нужной мне станции метро.

А потом мои ноги остановились сами собой. С сияющего рекламного экрана на меня смотрел Пак из «Тэянг». Ничего удивительного, его лицо повсюду: он был вижуалом группы, самым красивым участником, который представлял ее в рекламных контрактах. Пак много чего рекламировал: крупнейший бренд мобильной связи, одежду, леденцы, косметику для ухода за волосами и кожей – хотя, даже купив все кремы мира, невозможно было стать таким, как он.