И она распахнула дверь.

Разговор тут же стих, все трое уставились на меня. Комната оказалась небольшим конференц-залом – стеклянный стол, флипчарт на стене. Я ошарашенно оглядел участников. Линхо, крутейший танцор и вокалист, смотрел на меня так, будто искренне желал мне провалиться сквозь землю прямо сейчас, по глазам мачо и рэпера Джо ничего прочесть было невозможно, а третий…

Мой взгляд снова заметался по комнате в поисках Пака, но его не было. Вместо Пака рядом с Джо стоял тот парень с вейпом, только сейчас – без вейпа. Он был все в той же лиловой футболке, руки засунуты глубоко в карманы спортивных брюк, а выражение лица ясно говорило: «Выкусил, козел? Я же говорил, что мы еще встретимся». Так дворовая шпана смотрит на неудачников, поджидая их в подворотне на пути из школы.

– Ребята, представляю вам нового участника! – преувеличенно бодро воскликнула Бао: кажется, она тоже почувствовала, что градус неприязни в конференц-зале с моим появлением взлетел до небес. – Это Ли Син Хён, фантастический вокалист. Ребят ты знаешь, Хён, но давай для порядка я вас представлю. Это Линхо, лидер группы.

Она показала на Линхо, который в ответ на мой поклон даже головы не наклонил. Холодной вежливостью в этой ситуации считалось бы слегка кивнуть. Его неподвижную позу можно было прочесть только как «пропади пропадом, сгори и исчезни».

– Это Джо, наш блистательный рэпер, – уже с некоторой опаской сказала Бао.

Джо слегка кивнул, а я с немым вопросом повернулся к третьему парню: да кто это вообще такой?!

– А это Пак, наш прекрасный вижуал, лицо группы.

Я уставился на парня номер три, в голове – одни ругательства и ни одной связной мысли. Тот с вызовом смотрел на меня.

Пять лет я каждый день любовался на Пак Ин Сона в своем телефоне, и это абсолютно точно был не он.

Молчание затянулось настолько, что Бао встревоженно потерла руки.

Фальшивому Паку я не поклонился, просто таращился на него, пытаясь сообразить, зачем меня так глупо разыгрывают. Может, стоило притвориться, что я им поверил, и посмотреть, что будет дальше. Еще накануне я бы так и поступил: ни во что не лезь, молчи, так безопаснее. Но Пак из «Тэянг» был для меня самым особенным человеком на свете. Его взгляд, его голос поддерживали меня, когда все казалось безнадежным, и поэтому…

– Где настоящий Пак? – спросил я.

– Хён, ты в порядке?

Как Бао ни старалась, чтобы это прозвучало заботливо, получилось что-то вроде «еще один промах, и вылетишь отсюда, как футбольный мяч».

Несмотря на это, я продолжил:

– Это не он. Зачем вы так?

– Он еще и поехавший. – Шепот Линхо в тишине прозвучал очень громко. – Везет нам, как всегда.

– Ли Син Хён, прекрати этот цирк, – не выдержала Бао. – Мы идем репетировать.

– Если ты нам не подойдешь, придется тебя убить, ты же нас видел, – философски протянул Линхо. – Нельзя после этого дать тебе разгуливать на свободе.

– Да хватит уже! – простонал Джо. – Мы должны были кофе выпить, подружиться и все такое – нам, вон, даже печенье принесли! И чего опять началось?

Посреди стола и правда стояла корзинка со сладостями.

– Кофе перед репетицией вредно, – огрызнулся Линхо, хотя на печенье глянул с жадностью голодающего. – Ладно, идемте. Сомневаюсь, что он реально поет, как Джон Ледженд, но уж давайте послушаем.

Меня обожгло обидой. Когда босс хотел меня за что-нибудь наказать, он отдавал приказы так, будто говорил с мебелью. Я уже не в кафе, а ничего не изменилось. Даже любимая группа надо мной потешается, еще и фальшивого Пака подсунули – небось подговорили какого-нибудь осветителя его изобразить!