Ольга салатов натащила из холодильника всяких, глаза разбегаются от изобилия. Шампанское водворили из-под лавки на почетное место за столом, бокалы приготовили. Стали гости дорогие остатние минутки ждать да втихомолку желания придумывать, чтоб в Новом году те исполнились все без промедления. Кто богатства, кто здоровья, кто деткам счастья загадал. Хозяин Николай Алексеевич бутылку шампанского ухватил, стал проволочку с золотой бутылочной головы скручивать. Гости с пустыми бокалами хрустальными к нему потянулись, а теща уши зажала руками, – женщина нервная, с непривычки выстрела напитка игристого убоялась, да понапрасну. Уж бой курантов московских начался, а Коля все с бутылкой возится, пробка будто прилипла к горлышку, не выкручивается никак. Алексей в творческий процесс влился, но по-прежнему результат ожидаемый не выходил. Минутная стрелка на часах явно за двенадцать переползла, все молчат за столом, ждут с пониманием, один Николай пыхтит, красный от натуги, а пробку с места и на чуток сдвинуть не может.

– Брат, оставь ты ее, так обойдемся, – просит жалостливо сестра Наталья.

– Семейная традиция, никак не могу отступить, – не соглашается Коля. – Лешка, неси сюда из сенок шило, пробку им протыкать буду. Не могу без шампанского Новый год встречать, привык, да и боюсь, еще какой-нибудь год нехороший выпадет, – суеверно замечает хозяин.

Зять Женя с дочкой Мариной по второму разу к стопкам с водкой приложились, проводили и встретили они разом оба года, молодые, невтерпёж им. Сын Алексей рядом с отцом хлопочет, шилом по очереди они пробку от шампанского продолбить норовят. Ольга затаилась, как бабочка перед грозой, мнится ей, что канитель с шампанским к добру не приведет, только шутить она вовсю силится, вида перед гостями не подает, что не по нутру ей это копошение затянувшееся. Одна теща Марья Петровна безгласно и безо всяких движений лишних застыла в ожидании, почтение зятю молчанием своим оказывает, полную солидарность и разумение может Коля при малейшем желании со своей стороны прочесть в выражении ее лица.

Так проходит четверть часа, потом полчаса.

– Коля, хватит, – наконец, не вытерпев, говорит жена. – Сколько можно ждать, пельмени уже остыли.

Хозяин цыкает недовольно на возникшую голосовую помеху, смеющую отрывать его от столь увлекательного творческого процесса. Бутылка шампанского в его руках вздрагивает, раздается оглушительный хлопок, искалеченная уродливая пробка со свистом выуживается из горлышка, ударяется об косяк и приземляется где-то уже в районе прихожей. Пенистое содержимое бутылки неукротимым потоком вырывается вслед за пробкой на долгожданную волю и выливается на прическу и праздничное одеяние Марьи Петровны, впрочем, часть напитка попадает и в ее чашку с пельменями.

Присутствующие пораженно молчат. Но уже ровно через минуту, словно сговорившись, встают неловко из-за стола и разбредаются по дому. Сын Алексей вспоминает о служебном долге и уезжает второпях на работу, мокрая теща выскальзывает в ночь вместе с внуком, шепча, что теперь уж ноги ее точно в этом доме не будет. До вульгарного крика, как интеллигентная женщина, она не снисходит. Ее никто не останавливает ввиду полной и очевидной безуспешности подобных действий. Марина начинает укладывать дочку спать, Евгений курит папиросу на крыльце. Наталья засыпает, угревшись под кофтой хозяйки в свободной комнате Алексея. Ольга Александровна, обхватив голову руками, сидит, крепко задумавшись, в спальне. А Николай Алексеевич, враз покинутый домочадцами, одиноко хлебает деревянной ложкой шампанское из тещиной чашки с пельменями. Дать объективную оценку происшедшему он пока не в состоянии, хотя в глубине души Коля все-таки рад, что семейная традиция не нарушена, – Новый год полноценно вошел и в его дом тоже.