Практически как отзыв на это рядом прозвучал испуганный женский крик. По стенам коридора прошла волна, и виднеющаяся вдали дверь изменилась, став металлической, с закругленными углами. Ускорившись, Фёдор распахнул эту дверь и вскочил в рубку какого-то корабля, в которой уже было несколько человек.

* * *

Мэйлинь снилось, что она идет по коридору своего дома в Шанхае. В конце его виднелась приоткрытая дверь в мамин кабинет. Подойдя к ней, она постучала.

– Заходи, милая, – отозвался мамин голос.

Однако вместо мамы на ее месте сидела какая-то женщина в длинном балахоне с капюшоном, скрывающим лицо. Она была выше мамы, чуть более стройная. Ее тонкие руки в белых перчатках неподвижно лежали на поверхности стола

– Вы кто? – Мэйлинь замерла.

– Как проходит твой полет? – женщина продолжала говорить маминым голосом.

Мэйлинь была сбита с толку и настороженно сказала:

– Хорошо.

Женщина щелкнула пальцами, и дверь за спиной у девушки с грохотом закрылась. После чего она встала и подняла руки к капюшону:

– Смотри, что со мной сделали.

Она откинула капюшон, и взору предстало страшное зрелище: когда-то миловидное лицо было обезображено страшным шрамом, который тянулся через все лицо ото лба и заканчивался ниже уха.

– Тебе нравится?

– Это ужасно! Кто это сделал?

– Ты! Ты и твой капитан!

– Так это вы были на том дирижабле! – Мэйлинь окончательно поняла, кто перед ней. – Вы же сами напали на меня и хотели убить всех нас.

– Мы хотели только забрать тебя. А ты, отказавшись, убила пятнадцать человек.

– Это не так! Вы напали, а мы защищались!

– Помолчи! – голос зазвенел металлом, и Мэйлинь почувствовала, что у нее во рту появился кляп. Женщина хлопнула в ладоши, из стен вылетели цепи, которые вцепились браслетами кандалов в запястья и лодыжки. Рывок назад – и Мэйлинь, раскинув руки, больно ударилась спиной о мокрую каменную стену.

Пространство изменилось, теперь это был темный подвал с низким потолком и небольшим зарешеченным окном.

– Все время, пока я лежала в обломках, пока экипаж «Лани» разбирал их, а я на минуты приходила в себя от невыносимой боли… все это время я мечтала о нашей встрече. И вот ты здесь.

– Это же сон! – Мэйлинь сумела выплюнуть кляп.

– И что это меняет? – Женщина подошла и с размаху отвесила оплеуху.

Мэйлинь вскочила, проснувшись; ее трясло от страха. Трясся и «Юньшань». Бросив взгляд в окно, она увидела горные вершины, пляшущие в свете полной луны. Дирижабль шатало и крутило как щепку, попавшую в водоворот. Вскрикнув, она бросилась из каюты. Коридоры корабля были практически не освещены и пустынны, горели только отдельные лампочки. Ее швыряло от стены к стене, когда она бежала к капитанскому мостику. Взобравшись по последней лестнице, она вбежала в рубку и замерла в ужасе. Труп рулевого стоял на коленях, его руки были прибиты гвоздями к штурвалу. Она услышала стон – из капитанского кресла, судорожно цеплясь ногтями за подлокотник, пытался встать капитан Штейнберг. Его глаза были выжжены, изо рта текла кровь, пропитывая бороду.

– Вырвать ему язык было нужно еще тогда, – подошедшая к его креслу женщина в балахоне взяла капитана за волосы.

Мэйлинь закричала, попыталась отскочить, но споткнулась и, упав на пол, с ужасом увидела, как женщина достает длинный узкий нож.

– Помогите! – изо всех сил закричала Мэйлинь.

– Господи помоги… – синхронно прозвучал мужской голос.

Дверь распахнулась, и в рубку ворвался молодой мужчина. Захлопнув за собой дверь, он привалился к ней спиной, тяжело дыша. Он был странно одет. Брюки были заправлены в охотничьи сапоги, из-под кожаного жилета со многими карманами блестела кольчуга, прикрывавшая тело и руки и спускавшаяся до середины бедер. Слева на поясе висела сабля, справа – кобура револьвера. На голове была армейская каска, лицо прикрывали мотоциклетные очки и респиратор. Быстро поведя головой из стороны в сторону, он выделил из всех присутствующих Мэйлинь и, стянув на шею маску, задал вопрос: