К концу моего монолога босс начал смеяться.

– Алинка, ты комиком быть не пробовала?

– Нет. А было надо?

– У тебя явно талант.

– Я ненавижу публично выступать. Так что мой талант исключительно для избранных. Ладно, не злись. Если в следующий раз попросит именно меня приехать, приеду чучундра чучундрой, и он сразу разочаруется.

– Скажи, зачем так вырядилась?

– Ты ведь говорил, что у тебя чувство бывает: «так надо», вот и у меня оно было. Чёрт знает зачем, может не пустили бы меня к нему иначе, или сказать не дали, что от тебя, а так я сидела с ним рядом, и всё сказала без проблем.

– Ладно. Понял. Разрулим как-нибудь с божьей помощью. Поезжай домой, поздно уже.

***

На следующий день, босс приехал в офис к вечеру и сообщил мне, что мой вчерашний знакомый сделал ему такое предложение от которого практически невозможно отказаться. Условие одно: деньги по договору должна привезти я.

Когда босс сообщил мне, что деньги по договору с нашим новым знакомым должна привезти ему я, то я усмехнулась в ответ:

– Да не вопрос, отвезу, оденусь лохудрой и отвезу.

– Алинка, такие люди шутки не любят. Мы играем с огнём. Этот договор явно плата за свидание с тобой.

– Наш оппонент устал и скучает. Если я дам ему возможность посмеяться над собой, и он не почувствует себя тем, над кем подшутили, может и выгорит всё.

Босс долго не соглашался на такой расклад, но я его уговорила. Только попросила согласиться на сделку непосредственно перед моим визитом.

В результате я приехала одевшись, практически пацаном, в облике которого бегала в магазин, и таща по полу большую спортивную сумку. Охранникам сказала, что я Алина. Когда меня не особо вежливо приволокли к столику, стащила с головы кепку, распустила волосы, и сев прям на пол, разрыдалась, причитая сквозь слёзы, что хотела ехать с друзьями в поход на рыбалку, отец в последний момент дёрнул, что орал, чтоб срочно ехала, я даже переодеться не успела, а теперь здесь, в элитном ресторане я выгляжу мало того, что как пугало, так ещё охранники за шиворот таскают. И что если кому-то хотелось надо мной посмеяться, то самое время это сделать.

– Успокойся, – поморщился он, с явным снисхождением, глядя на меня. – Никто над тобой смеяться не будет. Иди, можешь ехать на рыбалку. Кстати, ты на что ловишь и чем?

Вот хорошо, что отец у меня заядлым рыбаком был. Поэтому я, сделав вид, что моментально утешилась, встала, шагнула ближе к нему и принялась разглагольствовать о премудростях лова и хвастаться, что и где я умудрилась поймать.

Через некоторое время он меня прервал и отправил восвояси. Я поблагодарила его и повеселевшим голосом, сообщила, что, может, успею ещё догнать друзей, после чего быстренько удалилась.

***

На следующий день босс огорошил меня известием, что у него был обстоятельный разговор обо мне с нашим общим знакомым. Тот выразил своё недоумение по поводу, что он столь бесцеремонно обошёлся с моими чувствами, всего лишь из-за опасений, которые ничем не подтверждены и лично его сильно обижают. Ведь мне было явно и стыдно, и неловко. Босс ответил, что мол ничего, не маленькая, переживу. И нарвался на отповедь, что к детям там относиться нельзя. К тому же таким. Что он явно не ценит того, что имеет, и прочее. В конце ему было настоятельно рекомендовано прислать меня через два дня в нормальном виде на гарантии моей полной безопасности.

– А вот теперь, я не поеду, босс, – я решительно замотала головой. – можешь, что угодно обо мне думать, но не поеду.

– Почему? Он гарантировал твою безопасность. Слово такого человека много значит.